Сочинения. Том 2. Александр Строганов

разглядеть…

      Не смог бы… той уверенности… вот-вот, уверенности чудовищной. При общей кажущейся беззащитности. В дворниках такого нет. В дворнике нет той силы, которой противостоять хочется.

      Доказал.

      Что доказал? Кому доказал?

      Не важно.

      Ай, молодца!

      Иннокентий Иннокентиевич идет на кухню, и на этот раз делает два больших глотка водки прямо из горлышка.

      Ай-ай-ай!

      Щелкает пальцами, подходит к окну

      А ведь я через двадцать пять лет тоже не буду молод.

      Нет, нет, нет, не могу я стать немолодым.

      Я уже не стал немолодым

      ***

      – Не ожидали Америки? – на этот раз искусственно смеялся Продин.

      – Ну, почему же? – в унисон фальшивил я.

      – А потому, что далеко не со всем, о чем без умолка рассуждаем всю жизнь, мы готовы встретиться, не потеряв головы.

      Во мне затеплился огонек. Собеседник достойный, только отчего-то наигрывает, наверное, недоумение от полета еще не оставило его.

      Вслух же я произнес следующее, – Откровенно говоря, не вспомню, когда последний раз думал об Америке.

      – Только что и думали.

      – ?

      – Стоило мне озвучить это манящее слово, тотчас вспомнили. Что, манит слово Америка?

      – Не знаю.

      – Простите мне мой циничный тон. Это – так, само по себе, пустое, не придавайте значения.

      ***

      Дальнейший, изрытый паузами, монолог Продина я окрестил для себя ужином черепахи. Не совсем точно, потому что черепаха, как всякая прочая тварь, во время приема пищи получает удовольствие. Мой же собеседник казался блеклым и подавленным, как ожидание в поликлинике. А вот движения его рта чрезвычайно напомнили мне вышеупомянутое трогательное создание. Кроме того, у него была длинная, плохо выбритая шея и маленькая голова. Ему пошли бы круглые очки или, еще лучше, пенсне, почему-то пришло мне в голову.

      ***

      Я сейчас не принадлежу себе. Упал

      Я упал.

      Вы видели, как я свалился?

      Не поверите, первый раз в жизни.

      Впрочем, я упал еще до этого падения. Фигурально.

      Упал до падения. Смешно, правда?

      В детстве я изумлял окружающих тем, что практически никогда не падал. Обыкновенно ребятишки возвращаются со двора в синяках и ссадинах, выпачканные грязью или песком, я же всегда оставался чистым и невредимым.

      Чистюля, говорила обо мне мама. Отец неприятно удивлялся – что это за мальчишка, который никогда не падает и не пачкается? Что же с ним дальше будет? С такими наклонностями он может забрести далеко.

      Что имел в виду отец, я долго не понимал. А вот сейчас, кажется, проясняется.

      Компенсация.

      Все в мире находится в равновесии. Это – закон.

      Боюсь, как бы в старости меня не разбила падучая. Что скажете?

      При таком развитии событий это возможно.

      Вы не врач?

      Нет,