Зона интересов. Мартин Эмис

к ней на софе и, промурлыкав какие-то комплименты, взял Ханну за руку, а после (тут все зависит от того, как дело пойдет) нежно провел губами по основанию ее шеи? Получил бы?

      – Мой муж… – сказала она – и смолкла, словно прислушиваясь к чему-то.

      Слова эти повисли в воздухе, и на миг напоминание о муже покоробило меня – тем более что ее муж был Комендантом. Впрочем, я постарался сохранить вид и серьезный, и уважительный. Она продолжила:

      – Муж считает, что мы можем многому у них научиться.

      – У Свидетелей? Чему же?

      – Ну, знаете, – равнодушно, почти сонно ответила она, – силе веры. Непоколебимой веры.

      – Достойному рвению.

      – Которым все мы должны обладать, не правда ли?

      Я откинулся на спинку кресла и сказал:

      – Понять, почему вашему мужу нравится их фанатизм, нетрудно. А как насчет их пацифизма?

      – Вот это нет. Естественно. – И тем же оцепенелым голосом Ханна добавила: – Гумилия отказывается чистить его мундир. И сапоги. Ему это не нравится.

      – Да уж. Не нравится, пари готов держать.

      Я понял наконец, насколько вызванный ею дух Коменданта понизил тональность нашего весьма многообещающего и даже умеренно чарующего разговора. И потому, легко хлопнув ладонью о ладонь, сказал:

      – Ваш сад, госпожа Долль. Не могли бы мы пройтись по нему? Боюсь, мне придется сделать еще одно постыдное признание. Я обожаю цветы.

* * *

      Сад был разделен на два участка: справа возвышалась ива, частично заслоняющая низкие надворные постройки и небольшой лабиринт троп и обсаженных кустами дорожек, где дочери Ханны несомненно любили играть и прятаться; слева располагались роскошные клумбы, лужайка, белая ограда, за ней – стоящее на суглинистом возвышении здание Монополии[6], а за ним – первые розовые мазки заката.

      – Рай. Какие великолепные тюльпаны.

      – Это маки, – сказала Ханна.

      – А вон там что за цветы?

      После нескольких минут такого разговора госпожа Долль, ни разу еще мне не улыбнувшаяся, рассмеялась, благозвучно и удивленно, и сказала:

      – Вы ничего не смыслите в цветах, верно? Вы даже не… Ничего не смыслите.

      – Кое-что я о цветах знаю, – ответил я, расхрабрившись и, быть может, рискованно. – То, чего не знают многие мужчины. Почему женщины так любят цветы?

      – Ну-ну, продолжайте.

      – Продолжу. Цветы позволяют женщине почувствовать себя красавицей. Поднося женщине роскошный букет, я знаю, что он внушит ей мысль о ее красоте.

      – Кто вам это сказал?

      – Моя матушка. Да упокоит Господь ее душу.

      – Что же, она была права. Начинаешь чувствовать себя кинозвездой. И это продолжается несколько дней.

      И, осмелев до головокружения, я прибавил:

      – Это воздает должное им обоим. Цветам и женственности.

      И тут Ханна спросила у меня:

      – А вы умеете хранить секреты?

      – Будьте уверены.

      – Тогда пойдемте.

      Я верил в

6

Подразумевается Польская табачная монополия.