Зона интересов. Мартин Эмис

mphasis>

      Кость дракона, волчье ухо,

      Труп колдуньи, зуб и брюхо

      Злой акулы, взятой в море,

      В мраке выкопанный корень,

      Печень грешного жида,

      Желчь козла кидай сюда,

      Тис, что ночью надо красть,

      Нос татарский, турка пасть,

      Палец шлюхина отродья,

      Что зарыто в огороде,

      Пусть в котле кипит и бродит.

      В колдовской бросай горшок

      Груду тигровых кишок.

      Кровь из павианьих жил,

      Чтоб состав окреп, застыл.

      Я в кровь

      Так глубоко зашел, что возвращаться

      Мне так же тошно, как вперед идти.

У. Шекспир. «Макбет»[1]

      Часть I

      «Сфера интересов»

      1. Томсен: Первый взгляд

      К вспышкам молний мне не привыкать, к грому тоже. При моем завидном опыте в этих делах не привыкать мне и к ливням, – к ливням, и солнечному свету, и радугам за ними.

      Она возвращалась с двумя дочерьми из Старого Города и уже основательно углубилась в «Зону интересов». Впереди мать с дочерьми уже ждала, длинная аллея – почти колоннада – кленов, их ветви и широкие листья смыкались наверху. Стоял вечер середины лета, в воздухе поблескивали крошечные комары… Моя записная книжка лежала, открытая, на пне, ветерок любознательно листал ее страницы.

      Высокая, широкоплечая, полная, но с легкой походкой, в белом, доходящем до щиколоток платье с фестончатым подолом, в кремового цвета соломенной шляпе с черной лентой, с покачивающейся соломенной сумкой в руке (девочки тоже в белом, в соломенных шляпах и с соломенными сумками), она вступала в большие пятна пушистого, желто-коричневого, как лани, золотистого, как львы, света и тепла и выступала из них. Она смеялась – откидывая голову назад, напрягая шею. Я, в моем сшитом на заказ твидовом пиджаке и саржевых брюках, с моим пюпитром и вечным пером, шел параллельно, не отставая.

      И вот мы пересекли подъездную дорожку Школы верховой езды. Сопровождаемая двумя о чем-то просившими ее детьми, она миновала декоративную ветряную мельницу, майское дерево, трехколесные виселицы, ломовую лошадь, небрежно привязанную к железной водопроводной колонке, и пошла дальше.

      В Кат-Зет[2] – в Кат-Зет I.

      Что-то случилось с первого взгляда. Молния, гром, ливень, солнце, радуга – метеорология первого взгляда.

* * *

      Ее звали Ханной – госпожой Ханной Долль.

      Сидя в Офицерском клубе на софе, набитой конским волосом, среди развешенных по стенам лошадиной сбруи и изображающих лошадей картин, я отхлебнул эрзац-кофе (кофе для лошадей) и сказал другу всей моей жизни Борису Эльцу:

      – На миг я снова стал молодым. Это походило на любовь.

      – Любовь?

      – Я сказал: походило. Что тебя так удивляет? Походило на любовь. Чувство неизбежности. Сам знаешь. На зарождение долгого, чудесного романа. Романтической любви.

      – Déjà vu и все такое? Давай-ка. Расшевели мою память.

      – Ладно. Мучительное обожание. Мучительное. Ощущение покорности и своего ничтожества. Как у тебя с Эстер.

      – Там совершенно другое. – Он наставил на меня палец. – Там чувство отеческое. Ты поймешь, когда познакомишься с ней.

      – Ну как бы то ни было. Потом это прошло и я… И я стал гадать, как она выглядит без одежды.

      – Вот видишь? А я никогда не гадал, как выглядит Эстер без одежды. Увидев ее голой, я ужаснулся бы. Закрыл руками глаза.

      – А увидев голой Ханну Долль, ты закрыл бы глаза, Борис?

      – Мм. Кто мог бы подумать, что Старый Пропойца получит такую красавицу.

      – Да. Невероятно.

      – Старый Пропойца. Но ты все же прикинь. Не сомневаюсь, пропойцей он был всегда. Но не всегда старым.

      Я сказал:

      – Девочкам сколько? Двенадцать, тринадцать. Значит, она наших лет. Или немного моложе.

      – А сколько ей было, когда Старый Пропойца ее обрюхатил, – восемнадцать?

      – В то время он был наших с тобой лет.

      – Ладно. Выйти за него – дело, я полагаю, простительное, – сказал Борис. И пожал плечами: – Восемнадцать. Однако она не покинула его, так? И тут уже шуточками не отделаешься.

      – Я понимаю. Всегда трудно…

      – Для меня она высоковата. Да если на то пошло, и для Старого Пропойцы тоже.

      И мы в который раз задали друг другу вопрос: как можно было привезти сюда жену и детей? Сюда.

      Я сказал:

      – Эта обстановка больше годна для мужчины.

      – Ну не знаю. Некоторые женщины ничего против нее не имеют. Некоторые женщины ничем и не отличаются

1

Перевод А. Радловой.

2

Сокращение от Konzentrationslager – концентрационный лагерь (нем.). – Здесь и далее примеч. перев.