Больше, чем это. Патрик Несс

возмущенно фыркнул:

      – Не такой уж Блейк Вудроу и красавец.

      Остальные снова вытаращили глаза.

      – Достали уже так делать! Что я такого глупого сказал? У Блейка Вудроу девчачья стрижка и лоб, как у неандертальца.

      – Ладно, может быть, – признала Моника после короткой паузы.

      – И Гудмунд вполне мог бы ее отбить при желании, – продолжил Эйч, последним поднимаясь с травы.

      – Спасибо, друг, – кивнул Гудмунд. – От тебя это почти комплимент.

      – Что, даже пытаться не будешь? – не сдавался Эйч.

      Моника отвесила ему еще подзатыльник:

      – Хватит! Может, она и овца, но не шлюха. Перестаньте обсуждать ее как товар в магазине… – Она оглянулась на Гудмунда: – Ты тоже.

      – Я же не всерьез, ты, феминистка… – улыбнулся Гудмунд. – Просто сказал, что может обломиться. Если захотеть.

      Моника, показав ему язык, потрусила через поле на маршрут, Эйч за ней; оба старательно пыхтели, делая вид, что последние полчаса бежали на пределе сил.

      Гудмунд обернулся к Сету, который смотрел на него без улыбки:

      – Думаешь, у меня бы не вышло?

      – Моника бы от ревности задохнулась, наверное, – сказал Сет на бегу. Они постепенно догоняли убежавшую парочку.

      Гудмунд мотнул головой:

      – Не, мы с Моникой как брат и сестра.

      – Ты с сестрой тоже так заигрываешь? И сестра тоже хочет тебя до зубовного скрежета?

      – Да ладно, Сетти, может, это не она ревнует, а кое-кто другой? – Гудмунд шутливо толкнул Сета в плечо. – Дундук, – добавил он беззлобно.

      Поджидающий их тренер Гудол уже брызгал слю…

      15

      Сет вскидывает голову.

      Мир вокруг все тот же. Солнце на прежнем месте. Парк все такой же заросший. Нет даже ощущения, что задремал и очнулся.

      Он стонет от досады. Что, вообще теперь глаза не закрывать? Каждый раз будут эти мучительные воспоминания – мучительные по-разному, какие-то слишком хорошие, какие-то кошмарные?

      «Это же ад, – напоминает он себе. – В аду положено мучиться».

      Собрав вещи, Сет толкает тележку к Хай-стрит, снова начиная выдыхаться.

      – Глупо… – пыхтит он, обливаясь потом под термобельем. На плечи давит рюкзак, нагруженная банками тележка еле ворочается. Остановившись у дверей супермаркета, он переодевает испачканную соусом футболку и сгружает половину банок на землю – позже заберет.

      Утерев пот со лба, Сет отхлебывает воды. На Хай-стрит все по-прежнему. Осколки стекла под дверью в туристский магазин поблескивают на солнце. Летучие мыши улетели бог весть куда. Повсюду сорняки и тишина.

      Бескрайнее море тишины.

      Вот снова это ощущение. Какая-то странность. Угроза. Что-то здесь не так, помимо очевидного.

      Опять приходит на ум тюрьма. Она притаилась где-то вдалеке, невидимая, и словно поджидает. Массивная, грузная, она будто тянет к себе, как огромная планета…

      Наверное, нужно отвезти продукты домой.

      Да, наверное, так он и сделает.

      Почему-то