Скелет за шкафом. Парижский паркур (сборник). Юлия Кузнецова

покачала головой Тамара, – она к нему ворвалась и принялась раскидывать его рисунки. А он как раз новый комикс рисовал. Так она порвала его альбом!

      «Бедняга Сенька, – подумала я, – попробовал бы кто-нибудь порвать мой альбом».

      – А еще она его схватила за шиворот и принялась трясти!

      Даже в тусклом освещении подъезда было видно, что у Тамары глаза блестят от слез. Я приблизилась и погладила ее по руке.

      – Он маленький, что ли? Почему он не вырвался?

      – Он большой! Но… слабоумный. Он отстает в развитии. Но рисует здорово. Ему за это деньги платят.

      – Тома… А ты не помнишь, что Лилия приговаривала при этом?

      – Кричала, что он решил ее опозорить! То есть они с Варькой.

      – Каким образом? Он что, про нее комикс сочинил?

      – Да в том-то и дело, что нет! Он ее в жизни не видел!

      – Может, Варя что-то подсказала?

      – Она этой Лилии боится до смерти. Если Варьку выгонят – конец. Нам всем.

      Размышляя о том, что мне рассказала Тома, я вышла из подъезда. Подошла к кормушке, высыпала через боковое отверстие в коробке крошки хлеба. И только потом вспомнила о серебристом джипе. Он так и стоял у подъезда. Я подошла поближе. Водителя нет. На стекле знак: «Ребенок в машине». Внутри – два детских автомобильных кресла.

      «Да вы – параноик, мисс Холмс», – сказала я себе с облегчением и потопала к метро.

      Вечером я описала свой день сначала Веронике – по электронной почте, потом Анне Семеновне – по телефону.

      – Мне кажется, Варя не виновна, – сказала я, – во-первых, она боится потерять работу. А во-вторых… она добрая. Птиц кормит. О родных заботится.

      – Вот именно, коллега. Когда вы поступите в университет и прочтете в оригинале Агату Кристи и Конан Дойла, вы поймете, на какие преступления может толкнуть забота о близких.

      «Не хочу читать Кристи в оригинале, – подумала я сердито, – хочу рисовать! А кстати…»

      – Анна Семеновна! А почему Лилия Леонтьевна так интересовалась рисунками Вариного брата?

      – Вы их видели?

      – Нет пока.

      – Если принесете хотя бы один, я объясню вам, в чем дело.

      «Тук-тук!» – в аську постучалась Ника.

      – Привет! Как ты там?

      – Сколько стоит рукопись? – написала в ответ Ника.

      Ух ты! Значит, уже прочла письмо!

      – Постараюсь, Анна Семеновна. А ответьте и вы на мой вопрос. Сколько денег может получить по контракту с издательством Лилия Леонтьевна?

      – За рукопись?

      – Да, за украденную рукопись.

      – Шестьдесят тысяч рублей. Ровно шестьдесят тысяч.

      Глава 6, в которой я узнаю, что эмо-киды не прикидываются

      В длинном темном коридоре вкусно пахло жареной картошкой. Я подумала, что зря упустила момент маминого покаяния. А надо было вытребовать себе хотя бы какой-нибудь нормальной еды по вечерам вместо горелой фасоли. А то ишь, боится, что я стану анорексичкой, а вместо того, чтобы картошечки пожарить, все листает свои умные книги.

      Кстати, анорексия – дело тяжелое. Ника рассказала