По велению Ваала. 1. Круг Люцифера 2. Круг мертвых. 3. Круг живых. Ноэми Норд

хваля демонов ада, отпаривал мозоли ног на солнышке, злосчастный сыщик, низвергнутый в ледяной поток, рвал одежду и плоть на острых камнях. Он чудом тоже остался жив. Его подвиг навеки запротоколирован в отчетах по секретному наблюдению за магом.

      А другой описанный Парацельсом случай его неминуемой гибели в Калахари? Колдуна, засыпанного ползучими песками, снова спас вездесущий Гуэрино. Это он, вовремя учуяв объект наблюдения под зыбучими песками, отрыл полумертвое тело и, взвалив на плечи, притащил к хижинам сабунаев.

      Это его ангельская латынь запомнилась потерявшему сознание Парацельсу.

      Но сам, Гуэрино, герой веры, едва живой, ради благородной миссии не стал просить помощи у дикарей, а лишь скромно поселился неподалеку на соседней скале.

      Там в жестоком посте, питаясь одними пауками да слизнями, он полгода под палящими лучами наблюдал, как презренный маг, меняя опиум на алмазы, морочил голову дикарям. И как, женившись на дикарке и окрасив рожу сажей, прыгал нагишом у костра, непотребно вихляя бедрами на манер чернокожего шамана, упившись насмерть бродильным соком дерева пей-пей.

      Одуряй, маг, головы прославленным ищейкам, ври, не догадываясь, что они знают тебя лучше, чем знаешь сам.

      А Парацельс, вдохновленный молчанием инквизитора, продолжал:

      – Маги тысячелетиями пытаются отыскать ключ к бессмертию. Но не знают, что подсказка лежит на виду. Древние оставили следы былого величия. Они просто не могли их не оставить, разбросав там и сям. За период бесконечного пребывания их в этом мире каждый жест повторен миллионное количество раз, и каждый человеческий след на земле, многократно утоптан самим собой и. своим подобием. Человеку остается только не пропустить знаки прошлого и расшифровать их значение. Они печать и ключ Соломона. Они суть Каббалы и завещание Торы.

      – Каббалы? Твое счастье, маг, что некоторые из сподвижников Святой Конгрегации этого не слышат.

      – Это и твое счастье, великий инквизитор. Ведь ты в душе антипапа?

      – Молчи.

      – Я вижу тебя насквозь. Уколол в болевую точку. Признайся, доминиканец, что за мельчайшее подозрение в измене, ты попадешь в тот же костер, что приготовишь для меня. Ты всеми силами пытаешься доказать приверженность ордену, лишь бы никто не заподозрил истинных планов. Твой пыл неудержим. Страх смиряет желания и парализует волю. Чтоб удержать власть, дай толпам хлеба и зрелищ. Поэтому, чем меньше хлеба в стране, тем выше костры, инквизиции. Аутодафе иным гражданам заменят корку хлеба на завтрак.

      – Молчи.

      – Так царствуй же, религия костра! Народ аплодирует тиранам. Ты устрашаешь пришедших к власти пап необузданной жестокостью к оппонентам. Они, парализованные страхом, позволяют тебе еще большие неистовства. Но круг ужаса набрал изрядное количество оборотов. Еще немного – и машина развалится. Ты тоже об этом знаешь. Но также знай, что сделать тебя истинным тираном и даровать бессмертие смогу лишь я.

      – Итак,