По велению Ваала. 1. Круг Люцифера 2. Круг мертвых. 3. Круг живых. Ноэми Норд

над ней.

      В четырнадцать лет Антонио вступил в орден Святого Доминика.

      В восемнадцать он изложил старшему игумену план усовершенствования системы всеобщего доносительства.

      «Каждый следит за каждым», – так назывался план, согласно которому ткач должен следить за ткачом, страж за стражем, банкир за банкиром, а сосед должен наблюдать за соседом, в результате чего, сквозь частую сеть наблюдений не ускользнет ни один марран, ни один колдун, содомит или повитуха.

      Хитросплетенная сеть, как морской невод, сулила знатную добычу. Каждый день приближал крах мирового заговора и кончину Сатаны.

      Антонио Гиззо был замечен в высших кругах.

      – Брат Антонио, похоже, ты скоро обойдешь всех нас, – сказал старший игумен. Я слышал мельком, что твои плечи скоро обнимет алая сутана. План всеобщего доносительства понравился кардиналу. Как там, напомни, брат?

      – Каждый следит за каждым, брат за братом, послушник за послушником…

      – А кардинал за кардиналом?

      Вскоре на стол Караффы легло донесение о молодом монахе из школы шпионажа в Валенсии. Кардинал, собирающий поход на ведьм в северных провинциях, достойно оценил смотр молодых инквизиторов.

      Настоятель Александрийского доминиканского монастыря положил рекомендации Гиззо отдельно от прочих:

      – Это особенный ученик. Из тех, прихода которых братство давно ожидало. Лишь верный сердцем и духом хранитель способен начать борьбу с Искусителем.

      Караффа задумался. Да. Молодой доминиканец – избранник.

      Строг в постах. Хитер. Умен. Родом из Боско, что под Александрией. Не равен отребьям, пришедшим в братство с целью – насытить удовольствием плоть.

      Все желания от дьявола. И даже одержимость покончить с дьяволом – нашептана им самим.

      Карьера, тщеславие, спесь – естественны, как голод нищего.

      Антонио знал тех, кто скрывал натуру за ложной маской благочестия, кто охотился в детстве на котов, чтобы тайно от матери повесить их.

      Он видел, как дрочили в темных углах палачи на стоны замученных ведьм. Как сладострастно вздымались уды под полами их ряс, когда жертва со связанными руками извивалась на дыбе, а волосы лона, дымились, источая запах мясобойни.

      Иные собратья не гнушались вставить в жареное мясо, особо злобствуя в ночь перед костром.

      Этот шабаш охотники называли Последняя Метла.

      Они с большим желанием нанимались охранять от самоубийства приговоренных женщин, и забавлялись с ними до утра, суля несчастным опиум перед сожжением или мешочек с порохом на шею.

      Гиззо препятствовал незаконным сделкам и всегда успевал заменить отраву на тальк.

      Ведьма должна страдать и раскаиваться на костре. Она зло. Ей нужен шанс искупления греха.

      Возрождение добродетели невозможно без огня.

      Об этом знали древние. «Огонь – есть лучшая форма очищения», – сказал Гераклит.

      Все переплавит костер. Чуму, проказу, дурные мысли, ненависть и память.

      Особенно