Блумсберийская красавица. Август Мейхью

по пустому себя мучите. Разве вы до сих пор не знаете, что высокие женщины без ума от малорослых мужчин?

      – Не хотите ли еще шерри, Джек? Что ж вы совсем не пьете? Может, вы предпочитаете кларет? Я хочу попросить вас об одной услуге… Не можете вы как-нибудь узнать мысли Анастасии на этот счет? Только поскорее, Джек. Впрочем, это совершенно бесполезно! – прибавил он меланхолически. – Нечего себя тешить мечтами!

      Он с томительной тоской поглядел на меня, ломая свои красивенькие, прозрачные пальцы.

      – A как вы полагаете, дружище, много у неё обожателей с таким состоянием, как у вас, а? Большой доход лучше большого роста.

      Бедный крошка привскочил на месте и вскрикнул:

      – О, нет! нет! ни слова о деньгах, Джек! Я хочу чистой любви… я жажду… Лучше уверьте ее, что у меня ничего нет, что я без всяких средств… и что я буду для неё трудится… Это придает мне значение… Но к чему ласкать себя несбыточными надеждами? Разве этот бесподобный серафим обратит на меня внимание? что я перед ней?

      – У вас очень интересный вид, Долли, – сказал я – и вы напрасно так отчаиваетесь.

      Любовь Долли, медицина и домашние междоусобицы с хозяйкой совершенно поглотили всё мое время, и завалили меня по горло работой. Кроме того, постоянные обеды с Долли изнежили мой нрав; человек, подобный мне, не должен привыкать обедать; ежедневные обеды развивают в организме легкомыслие и безумную самонадеянность.

      А между тем мой бедный крошка-Долли не мог обойтись без меня ни минуты. Вечною темою ваших разговоров была прекрасная Анастасия; меня уже начинало тошнить при её имени.

      Невозможно себе представить ничего беспомощнее этого влюбленного карапузика! Раз я застал его в сокрушении; он испускал какие-то жалобные горловые звуки, похожие на болезненное воркованье, и промучившись над ним с час, я выпытал наконец, что его преследует мысль о разорванном платье красавицы.

      – Что она должна думать обо мне? – стонал Долли. – Я не смею идти туда, не смею ей показаться на глаза! Господи! Если бы я мог послать ей какой-нибудь подарок, а?

      – Отчего ж не послать, Долли?

      – Вы думаете, это позволительно? – вскричал он, и лицо его просветлело. – Но я не знаю… я не умею покупать, ни выбирать, Джек…

      – Я выберу и куплю за вас, хотите?

      Он совершенно повеселел.

      – О, как вы милы и добры, Джек! Я никогда, никогда не забуду этой услуги!

      Подарок был куплен и отправлен при умном и любезном письме (моего сочинения) в Блумсбери-сквер.

      Гогот гусиной стаи и смятенное маханье крыльями, когда собака врывается в среду гусиного стада, может дать слабое понятие о том шуме, который поднялся у де-Кадов при получении нашей посылки, Долли не был у них вот уж неделю. Они уже стали забывать о мелькнувшей было надежде. Мистрисс де-Кад назвала уже Долли карликом, старина Боб грозился его изувечить, а прекрасная мисс Анастасия выражала к нему полнейшее презрение.

      Но с моим появлением надежда засияла снова, и засияла куда более ярким светом.

      На семейном совете решено было снабдить Боба деньгами и поручить ему пригласить меня