Сделано в Швеции. Андерс Рослунд

первые ученики. Ноги у него дрожат. Один за другим они проходят мимо. Он слегка наклоняется вперед.

      Эти двое выходят последними. Оба разом протискиваются в узкую дверь. Хассе. Кекконен.

      И видят свои куртки.

      Видят изрезанные спины.

      Видят его.

      Лео поднимает руку, машет им. Они срываются с места, бегут. Он тоже бежит. Коридор, ученические шкафчики, выход, школьный двор.

      Он оглядывается. Они догоняют.

      Вверх по холму. Двор средней школы. Двор начальной. Через дорогу, через камни, сквозь кусты, через парковку.

      Он слышит, как они кричат за спиной.

      Феликс и не догадывался, что способен бегать так быстро. Вверх по лестнице, все семь маршей, вместо того чтобы подняться на лифте, которого не дождешься.

      Когда звонок зазвонит опять.

      В квартиру, по коридору на кухню, где за столом сидит папа.

      Ровно через сорок минут.

      Папа выглядит усталым, в руке у него кофейник, он наливает кофе в фарфоровую чашку.

      Ты побежишь домой. Позовешь папу. И выйдешь с ним на балкон.

      – Что… ты здесь делаешь, сынок? Сейчас?

      Феликс не отвечает. Не слышит вопроса. Бежит к балконной двери, которая никак не открывается, дергает ручку, дергает, черт… наконец дверь распахивается, и он, став на цыпочки, выглядывает через перила.

* * *

      Они все кричат за спиной.

      Но топот ног глушит крики.

      Дыхание у Лео начинается глубоко в животе, наполняет легкие, растет. Он и не знал, что это и есть полет. Через парковку и асфальтовую дорожку к подъезду.

      Он останавливается, смотрит вверх.

      Точно, из-за балконных перил выглядывает голова Феликса.

      Он поворачивается, ждет своих преследователей. Колени подкашиваются, слегка проседают.

      Он поднимает руки, правая прикрывает правую щеку.

* * *

      Феликс видит, как подбегает Лео. Видит, как он останавливается у подъезда. Видит, как он поворачивается. А потом.

      Видит двух парней, которые за ним гонятся. На сей раз оба без курток. Но он знает. Знает, кто они.

      – Папа!

      Феликс бежит на кухню, к отцу, сидящему за столом, с фарфоровой чашкой в руке.

      – Иди сюда! Скорее, папа! Сюда! На балкон! Большой глоток горячего кофе.

      – Ну, папа же!

      Но папа по-прежнему сидит с чашкой в руке, а Хассе и Кекконен там, внизу, с Лео.

      – Папа! – Он с силой хватает папу за плечо, тянет за собой. – Папа! Папа!

      Тот наконец встает, босиком выходит на балкон, по обыкновению облокачивается на перила.

      И видит. То, что видит Феликс.

      – Папа! Там Лео!

      – Угу. Там Лео.

      – И они тоже! Они, папа! Мы должны…

      – Ничего мы не должны.

      – Да как же, папа! Хассе! И…

      – Лео должен все сделать сам. И сделает, в одиночку.

      17

      Лео выбрал место, где его будет хорошо видно с балкона, рядом с кустами и фонарными столбами. Хассе подбегает туда первым, дышит