Сделано в Швеции. Андерс Рослунд

губу, набычивается и глядит исподлобья, как обычно, когда принял решение, а в таком случае может случиться что угодно.

      – Посмотри на меня, Лео. Папа разберется. Мы – семья. Мы защищаем друг друга.

      Дверь открывается.

      Парень в луноходах. Какой здоровенный! Пока сидел, было незаметно, что он выше папы, сильнее.

      Длинные волосы колышутся, когда он идет к ним. Мотаются по спине. Но вот он останавливается и смотрит на папу, который поставил пиво на стол.

      – Огоньку не найдется?

      Он стоит возле стола. Во рту сигарета. Папа сидит, совершенно спокойно.

      – Эй, итальяшка, огоньку дашь?

      Длинные волосы почти вровень с папиным стаканом, а наклонившись, парень окунает их в пиво, поворачивает голову, волосы плавают в пиве. Потом все происходит с быстротой молнии. Позднее, когда Лео вспоминает об этом, он даже не уверен, что все случилось на самом деле.

      Волосы в стакане.

      Папа достает из кармана комбинезона финский нож с красной рукояткой, сгребает волосы в кулак и вмиг срезает.

      – Ах ты, сво…

      Длинноволосый пятится назад, хватаясь рукой за то место, где были волосы.

      – Ах ты, гад…

      Снова эта чертова дверь. Входят еще трое, курчавый блондин и двое парней, сидевших с ним рядом. Папа бросает волосы на пол, и они падают возле стула, как опавшие розовые лепестки. Потом встает и делает то, что при Лео не раз делал с теми, с кем разговаривал таким же образом, только раньше Лео этого не понимал. А теперь понимает. Правый кулак бьет в нос, а левый – в челюсть, плечи разворачиваются, весь корпус следует за ударом. Переносица трещит, и Лео опять удивляется, с каким грохотом взрослый мужик во весь рост падает на пол.

      Второй раз все происходит с такой же быстротой. Тот, что сидел на ограде, получает один удар в нос и валится на столик возле туалета, обычно пустующий.

      Третий, курчавый блондин, пока что стоит. Будто ждет. А когда папа делает шаг к нему, отворачивает лицо и поднимает руки.

      – Не надо! – Он просто стоит. – Мы не будем… никогда больше не будем там сидеть, мы…

      – Сядь. Сюда.

      Папа выдвигает стул, на котором только что сидел сам. Остальные парни, что стояли на улице, собираясь войти, улепетывают.

      – Сюда. Только на пол. Возле моего сына. Стань на колени.

      Блондин медлит.

      – Ну!!

      Тот опускается на колени. Справа у него за спиной – бармен, Махмуд, похоже, очень спешит.

      – Иван!

      – Сейчас закончу.

      Махмуд опускает руку папе на плечо.

      – Иван, ради бога, не надо…

      – За ущерб я заплачу. Не волнуйся. Деньги есть. О’кей?

      Папа показывает ему конверт, секунду они смотрят друг на друга, Махмуд кивает, отпускает папино плечо, и папа поворачивается к стоящему на коленях парню.

      – Ты не вожак.

      Финский нож. Папа держит его прямо перед физиономией вожака.

      – Настоящий вожак не посылает недотепу-приспешника окунать волосы в мое пиво.

      Он придвигает нож ближе.

      – Настоящий