Пленник железной горы. Генри Лайон Олди

что дедушка он всем-всем, сколько ни собралось. Все три мира поставь на ладошку – чья ладошка? Дедушки Сэркена! Мне и впрямь почудилось, что он каменный. Порыв ветра налетел – даже полы шубы не колыхнулись. Одни глаза на лице живут, каждому в душу заглядывают.

      Кто рожден – уйдет,

      Кто ушел – ушел,

      Так наш путь лежит.

      Так в начале времен повелел, приказал

      Строгий Дьылга-хан[11],

      Господин-судьба…

      Чуть запоздав, вступил Толбон. Чистые печальные звуки хомуса вплелись между слов, поплыли над головами к Верхнему небу. Путь душе указывали? Мир изменился, воздух сделался прозрачным до звона. Горы на горизонте, стена леса за ручьем – всё раздвинулось, отступило, а небо, наоборот, придвинулось ближе. Небо – и морщинистый лик Сэркена Сэсена.

      …Молодым ушел храбрый Омогой,

      С гордо поднятой головой,

      Юноша удалой

      С солнечными поводьями за спиной.

      Сюр-дыхание истекло,

      Потемнело чело,

      Усохло могучее тело.

      Берестою укутаем мы тебя,

      Головою на север положим тебя,

      Вознесем над тобою высокий помост –

      Будет крепок он,

      Мир-покой храня…

      Я видел, как наяву: вот тело Омогоя, завернутое в бересту, опускают в землю, головой на север. Ветер гуляет в кронах высоченных сосен. Лучи солнца, просеянные сквозь хвою, желтой пыльцой осыпаются на погребальный сруб. К запаху смолы примешивается терпкий аромат тлеющего можжевельника. Шаман Араман, звеня колокольцами и оберегами, окуривает могилу священным дымом. Бьет в бубен, гонит злых духов, кричит на них. Молчит улус. Молчат братья Омогоя, отец, мать. Молчит красавица Мичие. Держится, не плачет.

      Хорошие у Омогоя похороны.

      …Буор-кут, душа, в землю возвратись,

      Салгын-кут, душа, в небо вознесись,

      Ийэ-кут, душа, духов мир пройдя,

      В Осьмикрайнюю возвратись,

      В теле новом, могучем

      Восстань, возродись!

      Господин-Судьба, не томи его,

      Нам верни его…

      Когда дедушка закончил петь, в небе долго таяло эхо его слов и хомуса Толбона. Люди забыли дышать – такая царила тишь. Позже мы зашевелились, словно просыпаясь. Разговаривали шепотом, расходились медленно, ступая тихо, как на охоте. Боялись разрушить умиротворение, снизошедшее на улус. Я тоже уверился: смерть – это еще не конец. Омогой родится заново, и в следующей жизни у него все будет хорошо!

      …Буор-кут, душа, в землю возвратись,

      Салгын-кут, душа, в небо вознесись,

      Ийэ-кут, душа, духов мир пройдя,

      В Осьмикрайнюю возвратись…

      Про три души я и раньше слыхал, только не придавал значения. Это же важно, да? Если души перепутаются или, скажем, одна из них потеряется – вдруг человек не сумеет родиться вновь? Останется куковать в мире духов? Говорят, отважные боотуры, погибнув

11

Дьылга-хан, он же Дьылга-тойон – досл. Судьба-Владыка. Один из трех божеств судьбы.