Юный служитель. Джеймс Мэтью Барри

словом.

      – Смирись! – крайне удрученно воскликнул полицейский, – Такое невозможно. Тебе тоже придется меня допросить. Это мой долг.

      – Я отведу тебя в тюрьму Тиллиедрама, чтобы допросить нынче же ночью, если не признаешься. Почему не поторопился к нам на помощь?

      – Как смерть, я никогда не знал, что ты здесь. Я был на Руде во время обхода, когда услышал шум на площади и подумал, что здесь один сброд, а все добрые люди в своих постелях. Я подошёл к своей кровати, и меня не было, когда ваши люди схватили меня.

      – Мы должны разобраться в этом перед отъездом. А пока вы будете проводником для моих искателей. Стоп! Вы что-нибудь знаете об этой египтянке?

      – Какой египтянке? С гроздью рябины в волосах?

      – Именно. Видел?

      – Что у меня есть. Её ведь ничто не тревожит? Как бы то ни было, я бы сказал, что она этого не делала, потому что более простого, откровенного создания и невозможно придумать.

      – Неважно, зачем она мне нужна. Когда Вы её видели?

      – Где-то около двух часов, – елейно начал Юдолевый, – Когда я был в Руде, да, ни слова, прежде чем я услышал волнение на площади. Я стоял посреди дороги, гадая, как распахивается дверь мельницы, когда она подошла ко мне.

      – Прекрасная ночь для этого времени года, – говорю я ей, потому что никто, кроме священника, не разговаривал со мной за день.

      – Очень хорошая ночь, – очень откровенно отозвалась она, хотя дышала тяжело, как от бега.

      – Ты из полиции? – спросила она.

      – Да, – ответил я, – А ты кто?

      – Я всего лишь маленькая цыганка, – вымолвила она.

      – А что это у тебя в руке? – спрашиваю.

      – Это рог, который я нашла в лесу, – объяснила она, – Но заржавленный и негодный.

      Я посмеялся над её невежеством и сказал:

      – Я ручаюсь, что могу обвинить её.

      – Я не верю тебе, – говорит она.

      – Дай-ка мне его, – говорю я, и та отдала его мне, и я делаю несколько прекрасных звуков. Да, видите ли, она не знала, что с ним делать. «Большое спасибо», – говорит она и убегает, даже не подумав вернуть мне рожок.

      – Спасибо! Вы очень любезны, – вымолвила она и убежала, даже не позаботившись забрать рог.

      – Ты невероятный идиот! – крикнул шериф. – Так это вы подняли тревогу?

      – Чем я так рассердил тебя? – недоумевал честный Юдолевый.

      – Убирайтесь с глаз моих, сэр! – взревел шериф.

      Но капитан засмеялся.

      – Мне нравится твой мужественный полицейский, чёрт возьми, – сказал он, – Эй, услужливый друг, давай послушаем, как тебя поразила эта цыганка. Как она была одета?

      – Выглядела ничего, но не Бог весть, – сухо ответил Юдолевый.

      – Не понимаю.

      – Я имею в виду, что она была хорошенькой, но не на высоте.

      – Что это за чертовщина?

      – Ну, он вкусный и коренастый, но ему нужно поправиться.

      – На каком языке ты говоришь, загадки загадываешь?

      – Я говорю, что она от природы была