Охота на волков. Валерий Поволяев

пересекли, значит, границу, в Ташкенте выпили в последний раз. После этого я завязал узелок и затянул его покрепче. Вот и все.

      – Ты, Леха, как относишься к нынешней власти? – Умеет же Бобылев задавать неожиданные вопросы.

      – К демократам?

      – Ну!

      – А кто к этим педикам относится хорошо? Нахапали миллионы, деньгами уже объелись – понос от обжорства не прекращается, – а о людях забыли. Люди с голоду мрут как мухи. Дали бы мне автомат – вспомнил бы Афганистан, пошел бы против них, всех бы полил свинцом… От краснодарского мэра до небожителей, окопавшихся в Кремле.

      – А к коммерсантам разным, палаточникам, бизнесменам как относишься?

      – Точно так же.

      – Значит, мы с тобою одинаково мыслим. Два сапога – пара.

      – Интересная хренотень, – Пыхтин засмеялся, – и чего ты предлагаешь?

      Он словно бы что-то почувствовал, двухметровый афганец Пыхтин, нюх у него был хороший, знал он, что чем пахнет и откуда доносится запах – Афганистан действительно научил его многому.

      – Что делают с ворьем, если его развелось слишком много?

      – Трясут.

      – Правильно. Пыль столбом должна стоять до небес. Так, чтобы облаков не было видно. Вот это я и предлагаю сделать.

      – Дельная мысль, но ее трэба разжуваты.

      – Могу разжевать.

      – Я не про то. Разжевывать ничего не надо, и без того все понятно, а вот время, чтобы идея в брюхе, в желудке, улеглась, необходимо.

      – Ладно. Ну а в целом, в главном ты это дело как, поддерживаешь?

      – В целом – одобрям-с! Тряхнуть современных ворюг – что может быть лучше для бывшего душмана!

      – Жди меня через пару дней, – Бобылев сдвинул рукав куртки вверх, обнажая циферблат часов, – в это же время.

      Машина закрутилась, колеса ее сделали первые обороты, механизм залязгал, загрохотал, задымил… Бобылев напористо взялся за дело – он сколачивал боевую группу, добывал оружие, искал подходы к местной воинской части, к прапорщикам здешним, чтобы обзавестись стволами помощнее; Шотоев не отставал от него – занимался юридическим оформлением нового «товарищества», – и тоже, как и Бобылев, преуспел в этом.

      От Бобылева Шотоев, как и обещал, отвел кинжалы горцев – два мрачных молодых человека на следующий день после его встречи с аксакалами рассчитались за комнату, которую снимали в частном доме на улице Красных Партизан, – сохранилась в кубанской столице и такая улица, несмотря на суматошные веяния времени и страсть новых хозяев жизни к переименованиям, сели в старый, чадящий сизым дымом жигуленок и отбыли домой.

      Как это удалось сделать Шотоеву, неведомо никому – то ли он знал неведомое волшебное слово, то ли откупил Бобылева деньгами, хотя горцы – не те люди, которых можно взять деньгами (значит, к деньгам было добавлено еще что-то, очень весомое), то ли надавил на родственников убитого через своих родственников – никому это, кроме Шотоева, не было ведомо. Может быть, только Аллаху – богу Шотоева.

      – Спасибо