Охота на волков. Валерий Поволяев

ты чего-о? – Маленькие влажные глазки Лапика округлились, он недоуменно похлопал ресницами. – Хотел бы я видеть человека, который сегодня умудряется жить на одну зарплату.

      – Подработать хочешь?

      – Странный вопрос. Покажи мне на дурака, который не желает иметь приварок к зарплате.

      – Что-то ты, Семен, болтлив стал… как старая баба на сковородке. – Бобылев засопел недовольно, поиграл желваками. – Возрастное, что ли?

      – Ну, насчет возраста еще рано выводы делать. А насчет болтливости, то я этим отличался еще с детства. С памятью у тебя чего-то не того… Помнить должен.

      – Всего не упомнишь. – Бобылев достал из кармана небольшой аккуратный пистолет, положил на стол и пальцами придвинул к Лапику. – Взгляни-ка!

      У того в глазах зажглись бронзовые огоньки, будто внутри щелкнул невидимый выключатель, Лапик ловко подхватил пистолет, подкинул в руке.

      – Австрийский. Газовый. Сделан надежно. Осечек обычно не дает.

      – Переделать под боевой можно?

      – Как два пальца об асфальт. Под малокалиберные патроны?

      – Лучше под малокалиберные. – Бобылев, вскинувшись внезапно, словно бы услышал что-то тревожное, опасное для себя, выждал немного, ничего опасного не обнаружил и, постучав ногтями по столу, добавил: – Да, это лучше…

      – Через два дня будет стрелять не хуже «макарова». А машинка хорошая. – Лапик, держа пистолет в одной руке, восхищенно огладил его пальцами другой. От удовольствия даже почмокал. – Умеют буржуины работать. Хорошие вещи делают.

      – Практика, в отличие от нас, есть. А ракетницу под охотничьи патроны переделать сможешь?

      – Это еще проще.

      – И пару глушителей на стволы.

      – Сделаем.

      – Вот и все. Считай, что работой я тебя загрузил. Гонорар получишь чуть позже. С процентами.

      – Даже так?

      – Даже так. Считай, что ты положил тугрики в банк и с нынешнего дня на них побежали проценты.

      – Хорошее дело, – Лапик разлил настойку по стопкам, – я «одобрям-с»! – Поднял свою посудину, сощурился хитро: – Ничего, что с утра?

      – Мы же не пьем, мы лечимся.

      – Тоже верно. – Лапик смешно подвигал носом из стороны в сторону, понюхал настойку. – Совершенно ничего грубого, сивушного…Пахнет бальзамом.

      Бобылев не задумывась опрокинул в рот свою стопку, его такие мелочи, как «пахнет» или «не пахнет», не интересовали совершенно, потянулся к толстой куриной ноге.

      – Такое впечатление, что в Америке не куры растут, а индюки, – сказал он и отхватил зубами от ноги приличный кусок, – жирные, как слоны.

      – Похоже. – Лапик вздохнул и аккуратно, не пролив ни одной капли, высосал настойку, замер, словно бы слушая, что происходит у него внутри, задумчиво почмокал губами.

      – Что-то не так? – спросил Бобылев.

      – Соображаю, не надо ли чего добавить в напиток под названием «лапиковка».

      – Поздно соображать. Через пятнадцать минут твоей «лапиковки» уже не будет.

      – Это