Что же дальше, маленький человек?. Ханс Фаллада

В зерноторговой фирме.

      – Конторщик, стало быть?

      – Да.

      – Лучше бы на заводе работали. А то норовите залезть повыше, а самим жрать нечего. Сколько получаете?

      – Сто восемьдесят марок.

      – Это после вычетов?

      – Нет, всего.

      – Ну и ладно, – говорит фрау Мёршель, – оно и хорошо, что не густо. Моя Эмма – девушка скромная, пусть такой и остается. – И вдруг снова злится: – На приданое особо не рассчитывайте! Мы люди рабочие. Белье разве что, которое она сама себе покупала. Может, я тоже кое-какого бельишка наскребу, надо с мужем поговорить.

      – Все это ни к чему, – отвечает Пиннеберг.

      – Да у вас у самого ничего за душой! И на бережливого человека вы не похожи – с таким-то костюмом…

      Пиннебергу не приходится признавать, что она попала в точку, потому что возвращается Овечка с углем. Она в отличном настроении.

      – Ну что, тебя еще живьем не съели, бедный мой муж? – интересуется она. – Мама у нас вечно кипит, как чайник!

      – Язык попридержи, – косится на нее старуха. – А то все-таки получишь тумака. Ступайте-ка в спальню и там лижитесь сколько влезет. А я пока с отцом переговорю с глазу на глаз.

      – Да ну тебя, – говорит Овечка. – Ты хоть оладий моему молодому человеку предложила? У нас сегодня, между прочим, помолвка!

      – А ну брысь отсюда! – рычит фрау Мёршель. – И не вздумайте запираться! Я к вам буду заглядывать, чтобы глупостями не занимались.

      И вот они сидят на белых стульях за маленьким столиком, друг напротив друга.

      – Мама – простая рабочая, – говорит Овечка. – В выражениях не стесняется, но без задней мысли.

      – О, еще с какой задней мыслью! – с усмешкой отвечает Пиннеберг. – Только представь: твоя мать прекрасно знает, что сказал сегодня врач.

      – Мама целыми днями дома, – объясняет Овечка. – Она всегда все знает. Отцу однажды повысили зарплату, а он не хотел говорить об этом матери, потому что она оставляет ему очень мало денег. Но не прошло и двух недель, как мама обо всем узнала.

      – Кажется, она согласна, – осторожно говорит Пиннеберг.

      – Конечно, согласна. Раз готова поговорить с отцом, значит, согласна. По-моему, ты ей понравился.

      – Ты так думаешь? – сомневается Пиннеберг. – Что-то не похоже!

      – Просто мама такой человек. Ей только дай побраниться. И чем больше она тебя любит, тем больше ругается. Я давно все это пропускаю мимо ушей.

      На миг повисает молчание, оба благонравно сидят, положив руки на стол.

      – Еще же кольца нужно купить, – задумчиво говорит Пиннеберг.

      – О боже, точно! – восклицает Овечка. – Ну-ка скажи, тебе какие больше нравятся – блестящие или матовые?

      – Матовые! – отвечает он.

      – Мне тоже! Мне тоже! – радуется она. – Вот здорово! Но сколько они стоят?

      – Не знаю. Марок тридцать?

      – Так дорого?

      – Ну, если золотые покупать.

      – Само собой, золотые! Давай снимем