Руфь. Элизабет Гаскелл

вызов не остался без ответа. Том подплыл к темной черте, за которой река превращалась в мощный полноводный поток. Руфь (сама еще совсем ребенок) стояла на возвышенности и наблюдала за маленьким путешественником, не больше детей понимая, какая опасность его подстерегает. При виде успеха парнишки заинтересованные зрители нарушили молчаливую неподвижность и принялись бурно аплодировать, топать ногами и одобрительно восклицать:

      – Молодец, Том! Как здорово ты это сделал!

      На миг Том застыл в горделивой позе, красуясь перед друзьями, а уже в следующий момент корыто покачнулось, и, потеряв равновесие, мальчик упал в воду. Река медленно, но неумолимо понесла и его самого, и жалкое суденышко к морю.

      Охваченные ужасом дети громко закричали, а Руфь, не успев ни о чем подумать, бросилась вниз, к небольшой бухте и дальше – в воду, и только сейчас поняла бесполезность своих действий: куда разумнее было бы призвать настоящую помощь. Но не успела она об этом подумать, как пугающий шум безжалостной реки заглушил плеск галопом скачущей по воде лошади. Спустившись вниз по течению, всадник нагнулся, протянул сильную руку, крепко схватил едва не погибшего подростка и мощным рывком вытащил из потока. Маленькая жизнь была спасена! Все это произошло в мгновение ока, пока Руфь стояла, оцепенев от страха и неожиданности. А когда всадник повернул лошадь и направился против течения к причалу, девушка узнала того самого мистера Беллингема, которого вчера вечером встретила на балу. Мальчишка без чувств лежал перед ним – тело свисало так безжизненно, что Руфь сочла его мертвым. Глаза наполнились слезами, и она медленно побрела к отмели – туда, куда всадник направил лошадь, – а потом, подняв руки, чтобы принять ребенка (поза, в которой он лежал, вряд ли способствовала возвращению сознания), спросила:

      – Он жив?

      – Думаю, просто в обмороке, – ответил мистер Беллингем, передав ей ребенка и спрыгнув с седла. – Это ваш брат? Вы его знаете?

      – Смотрите! – воскликнула Руфь, уже устроившись на земле так, чтобы мальчику было удобнее лежать. – Рука шевельнулась! Он жив! Ах, сэр, он жив! Чей же это ребенок?

      Вопрос явно адресовался уже собравшимся вокруг людям.

      – Внук старой Нелли Бронсон, – ответил кто-то.

      – Надо немедленно отнести его в тепло, – сказала Руфь. – Дом далеко?

      – Нет-нет, совсем близко.

      – Кто-нибудь, бегом за доктором! – властно распорядился мистер Беллингем. – А вам больше нельзя держать мальчика на коленях, – обратился он к Руфи и только сейчас ее узнал. – Смотрите, платье совсем промокло. Эй, парень! Возьми-ка ребенка!

      Но детские пальцы так крепко вцепились в ее руку, что она не позволила беспокоить мальчика и сама медленно понесла его к указанной соседями бедной хижине. Навстречу им уже спешила пожилая сгорбленная женщина и горестно причитала:

      – Господи боже! Это последний из всех, и тоже ушел