Руфь. Элизабет Гаскелл

ее желание, чтобы не утомить заботой и не позволить вернуться к собственным переживаниям, что попытался подняться, но резкая боль пронзила тело, и Руфь это заметила.

      – Не спешите, сэр. Я подожду.

      Мысли вернулись в печальное русло, и все же несколько услышанных и произнесенных простых слов пробудили от безумия. Присев рядом с незнакомцем, бедняжка закрыла лицо ладонями и неслышно, но горестно расплакалась. Руфь забыла о присутствии постороннего, но в сознании сохранилось смутное представление о том, что кто-то ждет ее помощи, что она нужна в этом мире, а потому не должна столь поспешно его покидать. Представление не превратилось в конкретную, выраженную словами мысль, но удержало в неподвижности и постепенно успокоило.

      – Теперь, может, попытаетесь помочь мне подняться? – через некоторое время спросил джентльмен.

      Руфь не ответила, но заботливо поддержала спутника. Он взял ее под руку, и она бережно повела его по мягкой, поросшей вереском земле, между предательски торчавшими камнями. Выбравшись на дорогу, уже при лунном свете они медленно продолжили путь. Джентльмен хорошо знал деревню, поэтому выбирал самые глухие переулки, пока не показался тот самый магазин, над которым он квартировал. Да, он заботился о репутации спутницы и догадывался, что освещенные окна постоялого двора причинят ей страдания. Пришлось подождать, пока откроют дверь, и он крепче оперся на ее руку, а потом, не убирая ладони и в то же время опасаясь испугать и снова обратить в бегство, пригласил:

      – Входите.

      За магазином располагались меблированные комнаты, куда они медленно и вошли. Приятного вида хозяйка – миссис Хьюз – поспешила зажечь свечи, и эти двое наконец-то увидели друг друга. Джентльмен казался очень бледным, а Руфь выглядела так, словно на ней лежала тень смерти.

      Глава 9

      Демон бури усмирен

      Миссис Хьюз суетливо занялась приготовлением ужина, сопровождая каждый шаг многочисленными сочувственными восклицаниями то на ломаном английском, то на родном валлийском языке, который при ее музыкальном голосе звучал так же мягко, как русский или итальянский. Мистер Бенсон – именно так звали горбуна – лежал на диване и размышлял, в то время как добрая хозяйка делала все возможное, чтобы облегчить его боль. Квартирант останавливался у нее уже третий год подряд, так что она успела его узнать и полюбить.

      Тем временем Руфь стояла в маленьком эркере и смотрела в окно. Словно гонимые неведомым демоном бури, по темно-синему небу, то и дело затмевая луну, проносились тяжелые, рваные, причудливые тучи. Свою работу им предстояло совершить не здесь: место сбора находилось далеко на востоке, на расстоянии множества лиг, – поэтому, обгоняя друг друга, они мчались над молчаливой землей – то черные, то серебристо-белые и прозрачные, с просвечивающей в середине, словно луч надежды, луной, а потом, снова потемнев, спускались и исчезали за неподвижными