Легенды Древней Руси. Григорий Николаевич Меньщиков

что он стал отшельником, живёт где-то у реки, подальше от людей. Но все сходились в одном: тот, кто вернулся из проклятого леса, уже не был прежним Борисом. Что-то забрало его душу там, среди чёрных деревьев, и отпустило лишь оболочку.

      А лес стоял, как и прежде, за равниной. Туман стелился над ним, и путники обходили его стороной. Иногда, в тихие ночи, оттуда доносился скрип – низкий, протяжный, как шаги избушки на курьих ножках. И те, кто слышал, крестились или шептали имена старых богов, надеясь, что тьма останется там, где её оставили.

      Охота на водяного

      Лес дышал сыростью. Тяжелый запах мокрой земли и гниющих листьев висел в воздухе, смешиваясь с едким дымом костра. Пятеро дружинников сидели у огня, их лица освещались неровными отблесками пламени, а за спиной, в темноте, шумели сосны, будто шептались о чем-то недобром. Где-то вдали ухнула сова, и Ратибор, самый молодой из отряда, вздрогнул, сжимая рукоять меча.

      – Не бойся, малец, – хмыкнул Добрыня, широкоплечий воин с седыми прядями в бороде. – Это не леший, не водяной. Просто птица.

      – Пока просто птица, – тихо отозвался Велеслав, не поднимая глаз от огня. Его длинные пальцы теребили амулет – вырезанную из кости фигурку Велеса, змея в рогах. – Но мы еще не дошли до озера.

      Ратибор промолчал. Он не любил Велеслава – тот был слишком мрачен, слишком странен. Говорили, что он когда-то служил жрецом, пока князь не изгнал его за какие-то темные обряды. Но сейчас, когда отряд шел к заброшенному озеру, Велеслав был нужен. Только он знал старые сказания и шепотки о водяном, что утащил в пучину целое войско князя Олега три лета назад.

      Задача была проста, но оттого не менее тяжела. Князь велел найти хоть что-то – оружие, доспехи, кости пропавших воинов. А лучше – голову водяного, если такое возможно. Дружинники молчаливо понимали: вернуться с пустыми руками означало позор. Но в глубине души каждый боялся, что не вернется вовсе.

      Озеро лежало в двух днях пути от последнего селения. Уже на подходе к нему лес становился глуше, а воздух – холоднее, словно сама земля не хотела пускать чужаков. Тропа, что вела к воде, заросла мхом и колючим кустарником, будто люди не ходили здесь годы. Последний, кто видел озеро, был рыбак из дальней деревни. Он вернулся полубезумным, бормоча о тенях в воде и голосах, что звали его нырнуть. С тех пор никто не решался ступить на берег.

      – Говорят, водяной не просто дух, – нарушил тишину Велеслав, глядя в огонь. – Он был человеком. Давным-давно. Предал своих, и Велес проклял его, сделав хозяином глубин. Теперь он собирает души, чтобы забыть свое имя.

      – Сказки, – фыркнул Добрыня, отрезая кусок вяленого мяса ножом. – Если бы он был человеком, меч бы его взял. А те, кто ходил туда, не вернулись ни с чем. Даже с криками.

      – Может, и сказки, – Велеслав пожал плечами. – Но утопцы, что служат ему, – не сказки. Я видел их следы у реки прошлой весной. Мокрые, с перепонками между пальцев.

      Ратибор сглотнул. Он не хотел слушать, но слова Велеслава цеплялись за разум, как водоросли за ноги. Он вспомнил рассказы