Борей. Книга 2. Граф. Владимир Алексеевич Бабушкин

Это никак не повлияет на результат нашего разговора. Вольному – воля, спасенному – рай. Так говорят у меня дома.

      – Ну что же, Лилу, я думаю, мы можем составить компанию уважаемому Соломону и его воспитанникам без ущемления своей чести, – при этих словах у компаньонки чуть дрогнули губы. Хорошо себя держит дама, не поймешь, может осуждает, а может соглашается. Вскочив, я галантно помог гостьям занять свои места и вернулся к себе. И тут меня словно током ударило! Айрин с задумчивым видом взяла серебряную вилку в левую руку, а нож в правую и аккуратно отрезав от котлеты небольшой кусочек, задумчиво отправила его в рот. Осанка головы и спины, положение рук и локтей соответствовали всем правилам светских приемов. Я так и не донес свой кусок до рта и осторожно положил вилку обратно в тарелку, продолжая наблюдать за действиями Айрин. Девочка вдруг отрешенно взглянула на кружевную салфетку, лежащую рядом с тарелкой, и спокойным движением приторочила ее к своему вороту. Я в поисках поддержки непроизвольно взглянул на Изабель, и мы пересеклись с ней удивленными взглядами.

      – Айрин, а скажи мне, пожалуйста, сколько будет дважды два? – спросил я с подозрением.

      – Четыре, – живо повернулась она ко мне удивленными глазами.

      – А восемью восемь, – не успокаивался я.

      – Шестьдесят четыре, – без запинки ответила племянница, чуть покровительственно улыбнувшись.

      – Ну, хорошо, а корень квадратный из шестнадцати, – распалился я от мелькнувшего в голове подозрения.

      – Четыре, – сказала она, с секундной задержкой, стрельнув расфокусированным взглядом чуть в сторону.

      – Одну секунду, дамы, – я поднялся из-за стола и, открыв шкаф, достал из него библию.

      – А попробуй прочесть, что здесь написано, – протянул я ей книгу, открытую на первой странице.

      – «Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет…»

      – Достаточно, дорогая, – прервал я ее, забирая фолиант и укладывая его на место. – Давайте кушать, и извините меня за эту выходку.

      Я задумчиво продолжал есть, изредка поглядывая на Айрин и ее жесты. Весь завтрак прошел в гробовом молчании, только изредка звякала вилка Вивьена. Когда завтрак подошел к концу, Айрин подскочила и собрала пустые тарелки. Старая хозяйка тела племянницы, слава Богу, осталась на месте, и я с облегчением незаметно выдохнул. Вечером нужно будет обсудить ситуацию с Бореем. Видимо, отравление активировало часть функций встроенного чипа. Какая-то защитная реакция. Но это уже совсем другое дело. Это кардинально ускоряло процесс адаптации ребенка. Допив свой бокал вина, и увидев, что завтрак закончен, я поднялся и предложил гостьям подняться в фургон. Чтобы не прыгать через борт, я выдвинул из-под днища приставную лестницу и открыл дверцу заднего борта. Пользоваться этой опцией я считал излишним барством, так как при открытии дверцы сразу было видно, что фургон имеет двойное дно. Но сейчас был иной случай. Усевшись