Рождённая для мести: Проклятие Жеводана. Диана Суси

не был преданным священником – он был амбициозным, жёстким, двуличным. И когда настоятель понял, что его присутствие в монастыре – ошибка, Этьену пришлось искать способ уйти.

      Когда появилась возможность поехать в Фурнак, он вызвался добровольно. Не потому, что хотел вернуться, а потому, что понимал – назад дороги всё равно нет.

      Сестру он увидел случайно.

      Она жила в бедности, после смерти матери медленно теряла разум. Люди не изгоняли её, но и не помогали. Она бродила по деревне, тихая, безвольная, шептала молитвы, которых никто не понимал.

      Этьен не чувствовал к ней привязанности. Она была всего лишь напоминанием о прошлом, от которого он бежал.

      Но он не прогнал её.

      Она могла быть полезна.

      Теперь у него было отличное прикрытие – заботливый брат, приютивший бедную родню. Люди верили в это. Люди всегда верят в красивые истории, если им так удобно.

      ________________________________________

      Когда Этьен прибыл в деревню, Гаспар был настороже. Старый священник знал, что его работа неидеальна, и чувствовал – молодой проверяющий здесь неспроста. Но он не прогнал его, надеясь, что всё обойдётся.

      Гаспар утаивал часть налогов, помогая жителям. Он не видел в этом греха, но знал, что это противоречит церковным законам. Он не доверял Этьену, но тот был внимателен. Наблюдал. Выжидал.

      Очень быстро Этьен нашёл доказательства хищений. Но вместо доноса, он сделал предложение – часть средств теперь принадлежит ему. Гаспар уступил, надеясь, что так сможет защитить деревню. Он ошибся.

      Жадность молодого священника не знала границ. Его аппетиты росли. Гаспар видел, как он меняется – из проверяющего в хозяина. И тогда он решился. Он напишет письмо королю. Признается во всём, лишь бы убрать Этьена.

      Но письмо так и не ушло. Оно попало в руки Этьена. Он читал его, пока огонь в камине разгорался, а затем, не колеблясь, бросил пергамент в пламя. Ждать он не собирался.

      Гаспар заболел внезапно. Сначала это были лишь головные боли, слабость, лёгкий туман в голове. Потом пришла лихорадка, обжигающая, как жар печи. Его пальцы дрожали, когда он подносил чашу с вином, а ноги не слушались, делая шаги неуверенными. Он пытался бороться, но яд был терпелив. Он действовал медленно, день за днём, с каждым глотком лишая его сил. Все знали, как он уставал, как много работал. Он умер быстро. Слишком быстро.

      Но никто не заподозрил убийства. Никто не видел, как Этьен медленно травил его, день за днём подмешивая яд в вино.

      А через месяц Этьен стоял на том же месте, в той же рясе, но с другим выражением лица. Теперь он не служил – он владел.

      ________________________________________

      Сестра не понимала, что именно произошло, но она видела.

      Она видела, как однажды ночью, когда все спали, Этьен вышел из дома с бумагой в руках. Она шла за ним, бесшумно, как тень, и увидела, как он стоял у церкви, держа письмо. Видела, как он разорвал его на части и бросил в огонь, глядя, как пламя пожирает пергамент.

      Его руки дрожали. Лицо было напряжённым, глаза – тёмными, полными чего-то, что пугало её больше обычного. Гнев? Страх? Что-то ещё?

      А на следующий день он долго разговаривал