Хайо, адотворец. Мина Икемото Гош

На месте змеи остался серо-голубой конверт.

      – О, Хайо! – взволнованно воскликнул Мансаку. Он узнал знак на обороте конверта, непохожий на остальные, увиденные на Оногоро: этот амулет Хайо в свое время придумала сама. Нанесенный на конверт, знак не позволял вскрыть письмо никому, кроме непосредственного адресата.

      Хайо быстро подняла его.

      葉堺 萬咲 漂

      На конверте – их имена. Почерк совершенно не такой, как у Дзуна. Дзун всегда писал так четко, будто ставит штампы, а не вычерчивает иероглифы от руки. Здесь же линии были неопрятными и неровными.

      Хайо вскрыла конверт. В подставленную Мансаку ладонь выпал ключ, а вместе с ним – записка.

      13-е, Пятый месяц

      Мансаку и Хайо!

      Добро пожаловать на Оногоро. Простите, что не приветствую вас лично. Вынужден отлучиться на несколько дней. Будьте как дома. Ешьте рис.

      Нашел комнату, совсем рядом, думаю, вам понравится. Подробности на обороте. Смысл вам жить на Оногоро, если не со мной по соседству? Ну хотя бы пока не надоем до чертиков.

      Не волнуйтесь, у меня все в полном порядке.

      Скоро вернусь.

Дзун

      На обороте записки была приклеена крошечная газетная вырезка – объявление о сдаче татенагая в той же башне. Квартира сдавалась, поскольку предыдущий жилец скончался при страшных обстоятельствах, и арендная плата была снижена в связи с «возможным наличием призраков». Не требовались ни рекомендации, ни поручители, ни подтверждение гражданства или платежеспособности, ни залог. Дзун явно выбирал это жилье очень внимательно – точно зная, что возможные «призраки» не станут проблемой для обоих Хакай.

      Мансаку сунул ключ в замок. Щелчок. Он отодвинул дверь, и в этот миг Хайо самим духом своим ощутила едва заметный треск – словно прямо у ее уха переломился тоненький волосок.

      У них за спиной вспыхнул голубой свет. Взметнулось пламя, и между башнями, возникнув буквально из ниоткуда, пронеслась белая лошадь в сбруе с красной отделкой. У лошади не было головы. Голубой огонь струился от обрубка мускулистой шеи к холке, а на спине ее сидел мальчик, крепко сжимая в руках красно-белые плетеные вожжи.

      – Дзуньитиро Макуни, когда тебе велят ОСТАВАТЬСЯ в храме, то, наверное, стоило бы послушаться?! Для твоего же блага… Так, стоп. – Гулкий голос мальчика резко затих. Проморгавшись от синих сполохов, Хайо увидела, что всадник с подозрением разглядывает их с Мансаку. С виду он казался ее ровесником – может, чуть младше – и был одет в фиолетовую форму с высоким воротником. – Вы не Дзуньитиро Макуни.

      – Как и ты, парниша, так что мы тоже удивлены, – бесстрастно отозвался Мансаку, но Хайо почувствовала, как между ними скользнуло невидимое острие водяной косы. – Если ты ищешь Дзуна, то он уехал на пару дней.

      – Я ЗНАЮ! Но его нет в храме, хотя он должен… – Мальчик как будто понял, что чуть не сболтнул лишнего. Он резко замолчал, щелкнув зубами, и потер