Чайная буря. Хафса Файзал

я всегда пью «Алое сокровище»,– вставил третий, подавшись вперед.– Нет ничего лучше хорошего пеко[2] с пряностями.

      Арти точно знала, каким она была бы чаем. Бережно заваренным и приправленным точно выверенным количеством пряностей, которые подчеркивали бы землистый, дымный аромат раскрывающихся листьев. Такой чай требовал безупречного обращения, вознаграждал лучших и наказывал прочих явственной горечью.

      – Джентльмены. – Арти как по команде склонила голову набок. Джин видел только ее лиловый затылок, но не сомневался, что улыбка Арти подобна лезвию бритвы. – Кто-то пожаловался на шум? Понимаю, звон чайных чашек… в два часа ночи может показаться несколько агрессивным. Всегда столько хлопот – ведь нужно подготовиться к встрече утренних гостей.

      Один из стражей – явно старший по званию – выпятил грудь и шагнул вперед. Его светло-серый мундир выделялся на фоне черной формы остальных. Если бы он только знал, что все необходимые ему доказательства творящегося здесь спрятаны под половицей, на которой он стоит.

      – Возомнила себя монархом, Казимир. Нарушаешь законы.

      – Слыхал, Джин? Я теперь монарх Арти. – Она вновь повернулась к стражам. – Законы, которые навязывают подобные вам, законы, которые состоят из набора слов, казалось бы доступного для понимания? Законы, очерняющие любого, кто хоть капельку смуглее вас? – Арти облокотилась на барную стойку. На свету страж и правда выделялся цветом кожи: бледный, едва ли не белый, как полотно. – Нет, сержант. Невозможно нарушить законы, согласно которым ты и человеком не считаешься.

      Она была права. Законы Эттении были писаны для бледнолицых и зачастую ущемляли права обладателей иного цвета кожи. Вот почему жизнь, которую мог вести Маттео Андони, радикально отличалась от той, какую оставалось влачить подобным Арти.

      Сержант с готовностью сверкнул глазами.

      – Болезненная тема, да? Я тут прознал, что вы арендную плату задерживаете. Вечная проблема, когда такие, как вы, заявляются сюда – где мы привыкли соблюдать правила. Говорят, тебя и твою шайку вот-вот отсюда выселят – это всего лишь вопрос времени.

      Джин нахмурился. Они исправно платили за аренду помещения – и всегда вовремя.

      – Значит, пора уши прочистить, – ответила на это Арти, ничем не выдав тревоги.

      – Почему тогда у тебя такой вид, будто ты хочешь меня прикончить? – ухмыльнувшись, спросил сержант.

      – Да у меня всегда такое лицо, – пояснила Арти. – Видите ли, когда часто приходится зализывать собственные раны, привыкаешь к вкусу крови.

      Сержант с минуту сверлил ее взглядом, вероятно соображая, как бы на это ответить, но в конце концов мотнул головой и приказал своим:

      – Начинайте обыск.

      Джин поморщился, когда стол и стул врезались в дальнюю стену зала, а вслед за ними – и несколько табуретов. Стражи вели себя в чайной как в игровом манеже – отдирали половицы возле приватных комнат, которые сейчас выглядели как обычные кабинки. Один из стражей заглянул в проем в полу, но ничего не нашел.

      – Я

2

Сорт черного чая.