Рождение легенды. Арсений Втюрин

ещё. Я сразу догадался, что это погребальная песня. Она больше походила на вой, но таков уж обычай, плакать и стенать по усопшему. Мужчины не пели, а хлопали в ладоши и притоптывали ногами. Гигантский костёр полыхал долго. Собравшиеся люди терпеливо ждали, глядя, как рассыпаются и сгорают брёвна, превращаясь в головешки. Постепенно округа погружалась в темноту. Лишь слабые отблески догорающего костра да свет луны позволяли видеть стоящих рядом людей. Все уже порядком устали. У меня болели ноги, сильно затекла спина, и очень хотелось сесть на землю. Но рядом стоял отец, и я понимал, что этого делать нельзя. Когда же к утру костёр догорел, к кострищу начали подъезжать телеги, нагруженные землёй.

      – Ага! Над останками твоего деда стали насыпать холм? – не удержалась и перебила старца Влася.

      – А ты откуда знаешь о холме, коли у вас умерших хоронят в земле? – улыбнулся Коваль.

      – Наши парни сказывали. Те, которые в Новогороде бывали с отцами своими по делам торговым. Оказывается, там часто тела усопших богатых и знатных людей сжигают. А что? – девка отчаянно взмахнула рукой. – Ежели деньги на похороны есть, то пущай лучше уж моё тело после смерти родичи на костре сожгут, чем его в земле сырой черви обглодают!

      Она замолкла и испуганно посмотрела на старика:

      – Прости, опять перебила тебя! Не сердись, продолжай.

      – Горожане до самого вечера насыпа́ли холм. Подвод с лошадьми из города нагнали много, да и народу пришло – не счесть. Несколько тысяч. А уж потом стали возить еду и питьё из амбаров и погребов покойного. Пригнали даже десятка два баранов, тут же забили и освежевали их, разложили костры и начали жарить мясо целыми тушами. Я видел, как мои родичи расселись на холме, а слуги длинной вереницей понесли им разные блюда, корчаги и кувшины.

      – А ты, где же был ты?

      – Стоял там, где оставил меня отец. Что мне оставалось делать?

      – Так до вечера и простоял, – ехидным тоном спросила Влася, – до самого захода солнца?

      Он уловил издевательские интонации в её голосе, хмыкнул и ладонью слегка шлёпнул девку пониже спины.

      – Не дерзи! Долго стоять не пришлось. Подошёл отец и повёл меня к сидящим на холме родичам.

      – Ну-у, дальше совсем не интересно, – Влася насупила бровки. – Не люблю пиры и застолья. Люди напиваются, начинают много болтать, спорить и ссориться. Порой дело до драк доходит, а то и смертоубийством кончается!

      Взгляд её случайно скользнул по лицу старца, и она, словно что-то почуяв, тихонько охнула.

      – Неужто ты кого-то из родичей убил на тризне?

      – Что ты, дитятко, я ж не воин, а всего лишь лекарь! У меня б духу не хватило взяться за оружие. Да и не имел я его никогда.

      – Так что же там у вас на холме случилось? По глазам твоим вижу, убили кого-то!

      Коваль тяжело вздохнул и как-то обречённо покачал головой, будто споря сам с собой, нужно ли ей об этом говорить.

      – Хоть ты и молода, но в жизни хорошо разбираешься. Как сказала, так оно в тот раз и вышло. Мёда, пива и вина хозяева выставили