Бегство в пустоту. Александр Чернов

решив, что более глубокого приседания я не достоин. – Не хотите ли кофе, Игорь?

      Я не только хотел кофе, а еще и пирожки, борщ и сало, которые подавали сегодня у Андрея Никольского дома, благо дело время было обеденное, но шутить на эту тему не стал, хватит остался без предложенного женой Андрея обеда, а здесь еще и кофе могу лишиться.

      – Извольте! – тоном светского льва на приеме у вельможных особ проговорил я.

      Ксения упорхнула, а я остался наедине с мужем и женой Леденевыми.

      – Садитесь, – буркнула Евгения Анатольевна, указывая мне на кресло, сама же опустилась на диван.

      Со стороны кухни раздался звук заработавшей кофемашины. Ксения готовила мне черный тонизирующий напиток.

      Как я уже говорил, Евгения Анатольевна не очень была довольна тем, что находилась в моем обществе.

      – Спрашивайте, что вас интересует, – проговорила она так, будто хотела сказать: «Ну, давай, побыстрее задавай свои вопросы и выметайся из моего дома».

      А вопросы у меня уже давным-давно были заготовлены и первый из них я задал, причем самый невинный:

      – Скажите, пожалуйста, а почему Илья живет с вами? У него, что, нет ни жены, ни детей?

      Вопрос не по теме удивил Евгению Анатольевну, но она не подала виду, что озадачена. Только, сжав губы, немного растянула свой лягушачий рот, потом сказала:

      – Илья вообще-то жил в Москве вместе с супругой и двумя детьми. Но не так давно развелся, оставил бывшей жене квартиру и переехал жить к нам.

      В этот момент в гостиную вошла Ксения, держа перед собой поднос с четырьмя чашками кофе, ложечками и сахарницей. Поставив поднос на столик, она обошла кресло, в котором я сидел, и плюхнулась на диван рядом с мамашей.

      – Евгения Анатольевна, расскажите, пожалуйста, что произошло два дня назад в день убийства Ивана Царапкина. Когда Илья ушел, когда вернулся, что говорил. – Я взял ложечку, насыпал в кофе сахара и помешал.

      Худой мужик вообще не участвовал в беседе. Он молча сидел, пялился на меня поверх очков и гонял желваки на худых, обтянутых морщинистой кожей скулах.

      Леденева-старшая оперлась обеими руками на диван так, будто собиралась встать, но обманула, не встала, осталась сидеть, как огромная курица на нашесте.

      – Илья в тот день немного раньше ушел с работы, часов в пять, его хозяин отпустил. Он тут неподалеку на рынке в магазине работает, краски продает. Зашел домой, поужинал, потом вышел и отправился, как позже выяснилось, в магазин, а потом к Ивану Царапкину домой. Там они выпивали. Вернулся Илья, когда уже было темно. Мы с отцом не видели, когда он пришел, а вот ушел он в половине девятого. Сказал, что ему нужно на время уехать по делам, когда вернется – неизвестно.

      Я глотнул кофе.

      – Он был взволнован? Как он себя вел?

      Ни мужик, ни его жена к кофе не притронулись. Отпила из чашки лишь глоточек Ксения.

      – Взволнован он был, – сообщила Евгения Анатольевна.

      – Ничего вам об убийстве Ивана