Бегство в пустоту. Александр Чернов

не нажил. Жил один бобылем.

      Андрей был отличным источником информации. Наверняка такие подробности о личности и характере Ивана я бы из уст его матери и брата ни за что бы не узнал, поскольку кто ж захочет очернять члена своей семьи, хоть он и непутевый человек? И я продолжил расспрашивать:

      – Вы сказали, когда деньги были у Ивана… У него, что, не было постоянного источника дохода?

      Было нежарко, но Никольский, как большинство тучных людей, страдал гипергидрозом – повышенным потоотделением. Он провел пальцами по лбу, на котором, как у бегуна, преодолевающего марафонскую дистанцию, обильно выступил пот, и взмахнул кистью, стряхивая с нее влагу.

      – Нет, он не работал, – сказал Андрей, насухо вытирая ладонь о комбинезон на груди. – Перебивался случайными заработками. Так, чтобы на выпивку хватало. Иными словами, иногда шабашил. А всем жизненно необходимым, в том числе и продуктами, его снабжала мать. Но деньги не давала, чтобы, значит, меньше пил. Ее домработница Анна приносила продукты и затаривала ими холодильник. А мать, как видите, дом ему отдельный построила. Думала, может быть, за ум возьмется, женится, обзаведется семьей. А только все напрасно – как был беспутным Ванька, таким и остался, – Андрей вяло махнул рукой. – Так и сгинул в пьяной драке.

      Мы подошли к веранде и поднялись на крыльцо под деревянным козырьком. Я открыл ключом дверь, распахнул ее, пропуская вперед Никольского, вошел следом за ним сам.

      – А что этот самый, Илья Леденев, – спросил я, прикрывая за Андреем двери, – был собутыльником Ивана?

      Никольский потоптался на коврике, вытирая ноги, хотя можно было этого не делать, потому что полы на веранде были не очень чистыми.

      – Да нет, – проговорил он как человек, нисколько не сомневающийся в правоте своих слов. – Я никогда раньше не видел Ивана и Илью вместе. И не слышал, чтобы они дружили. Для меня самого было удивительно, что они пьянствовали в день убийства Царапкина у него в доме.

      – Понятно, – сказал я и двинулся через веранду, собственно, в сам дом.

      Андрей протопал за мною следом.

      Помещение, куда мы попали, было просторным – во всю ширину и длину первого этажа. Интерьер, вполне отвечающий требованиям холостяка, надо добавить – пьющего холостяка, постольку-поскольку я сам холостяк, но у меня такой убогой обстановки в квартире нет. Здесь были только диван, кресло, телевизор на стене и… все… Была, правда, ведущая на второй этаж деревянная лестница с претензией на некоторое изящество, проявлявшееся в изогнутых перилах, резных балясинах, но она к предметам мебели или бытовой техники не относится, а является частью самого дома.

      – После того как я увидел Илью Леденева покинувшим участок Ивана и вошел в дом, – помня о моей просьбе рассказать, как он действовал в доме Ивана, начал Андрей, – я, подсвечивая фонариком от телефона, нашел вот этот выключатель, – он указал рукой на выключатель у двери, – включил свет. Позвал Ивана, но он не отозвался. Тогда я прошел в кухню,