Бегство в пустоту. Александр Чернов

два зуба, начищенные утром зубной пастой «Blend-a-Med».

      – Здравствуйте!

      Женщина, еще не зная, чего ожидать от незваного гостя, с опаской проговорила:

      – Здравствуйте. Вы что-то хотели?

      «Да нет, шел мимо, думаю, дай-ка на звонок нажму и с тем, кто из дома выйдет, поболтаю», – подумал я. Вслух, конечно, так не сказал. Продолжая щериться, чтобы расположить к себе, как я понял, хозяйку этого дома, спросил:

      – А вы Леденева, да?

      Женщина открыла и захлопнула рот так, как лягушка ловит пролетевшую мимо муху.

      – Допустим.

      Я осторожно и вкрадчиво поинтересовался:

      – И вы мама Ильи Леденева?

      Женщина проглотила попавшую в рот муху и в свою очередь, нахмурив густые брови, строго и в то же время подозрительно спросила:

      – А вы из полиции?

      Я с блаженным видом, думая, что именно образ юродивого может вызвать у женщины расположение ко мне, отрицательно покачал головой.

      – Не-ет, но вы не ответили на мой вопрос. Вы мама Ильи Леденева?

      – Мама, мама! – грубовато сказала хозяйка дома, схватилась за ручку калитки и стала ее закрывать. – Журналистам интервью не даю.

      Мамаша Ильи еще не знала, что от Игоря Гладышева не так-то легко отделаться. Я просунул голову между калиткой и кирпичным столбом, служащим косяком, и сказал так, будто меня смертельно обидели.

      – Но я не журналист. Я частный сыщик.

      – Сыщик? – Женщина была так удивлена, что даже отпустила ручку калитки и та, скрипнув, распахнулась настежь. – И что же вам угодно?

      Я не стал интриговать, возбуждая интерес к своей персоне, и прямо заявил:

      – Я бы хотел увидеться с Ильей и поговорить с ним относительно убийства, произошедшего два дня назад в доме Ивана Царапкина.

      Хозяйка дома чуть расправила плечи с сделала воинственное движение верхней половиной туловища, отчего ее длинные плоские, явно не поддерживаемые бюстгалтером груди подпрыгнули и словно две ладошки хлопнули по высокому круглому животу.

      – Молодой человек, – сказала она довольно агрессивно. – Во-первых, Илья никого не убивал, а во-вторых, я не знаю, где он находится. Я сама уже два дня его не видела.

      С этими словами женщина беспардонно толкнула меня ладонью в грудь и захлопнула перед моим носом калитку.

      – Прощайте!

      Она повернулась и, похожая на гигантского цыпленка на длинных тоненьких ножках, двинулась к дому. Две половинки ее необъятного зада, обтянутого лилового цвета то ли леггинсами, то ли лосинами, ритмично задвигались относительно друг друга вверх-вниз.

      Я, кажется, уже говорил, что от Игоря Гладышева не так-то просто отвязаться. Я схватился за евроштакетник, словно за решетку, и будто зек, взывающий к уходящему адвокату, бросившему в камере на произвол судьбы своего подопечного, закричал:

      – Мадам!!! Но я же не говорил, что Илья кого-то убил! Я сказал, что хочу поговорить с ним об убийстве! Это во-первых, а во-вторых,