Предназначение. Борис Геннадьевич Цеханович

для достоверности своих слов руки к груди.

      – Не понял! Так они с комендантом вокзала по-немецки говорили?

      – Да нееее… Те, что с начальником говорили, те говорили по-русски. А остальные, которые стояли в сторонке, разговаривали между собой по-немецки.

      – А вы что – немецкий знаете? – Прозвучал новый вопрос.

      – Да я что – немецкий от польского не отличу!? – Возмущённо возопил еврей и уже умоляюще, – молодой человек, я патриот, я бежал от вокзала, чтоб вам сообщить и задержать, а вы тут сомнения производите. Я уже не знаю куда бежать. Я сначала пошёл к начальнику милиции вокзала, так он меня чуть самого не задержал за клевету на красных командиров.

      – Хорошо. Одну секунду, – мы вернулись к столу дежурного и Свиридов попытался связаться с вокзалом. Но связь отсутствовала, чему я втихушку порадовался. Значит я в своей исторической линии, а не в чужой. Конечно, можно было сейчас сказать, что есть информация о диверсантах Бранденбургского полка, проникших на железнодорожный узел, о многочисленных переодетых диверсантах на улицах и окрестностях Бреста, рвущие линии связи и уничтожавшие одиночных командиров и красноармейцев. Но тогда пришлось как-то объяснять – А откуда у меня такая эксклюзивная информация!? И если бы даже мне сходу поверили, ничего бы это не поменяло в общей картине первого дня войны и последующие.

      – Связи нет с вокзалом, – нервно сообщил капитан вошедшему в дежурку коменданту и тот зыркнул на меня злым взглядом, как будто я своими словами спровоцировал это.

      – Этих забираю к себе и опрошу, – мотнул головой на еврея и молодого мужика НКВДист, – в конце концов там своя железнодорожная комендатура и транспортная милиция. Их там сейчас на вокзале порядка тридцати человек на смене, да и железнодорожная охрана. Пусть там сами разбираются.

      После ухода Свиридова бросил мимолётный взгляд на большие настенные часы – 02:25. И в этот момент потух свет. Не только в дежурке, но и на улице, и во всём здании.

      – Чёрт побери, – чертыхнулся в темноте комендант и бросил дежурному распоряжение, – керосинку зажигай и позвони, узнай – Что там?

      – Сейчас будет, – доложил дежурный через две минуты, – генератор запускают.

      – Мы запитаны от штаба 28 корпуса, – счёл нужным пояснить майор и тут же выдал новое распоряжение старшему лейтенанту, – позвони в горком и узнай, почему света нет и когда устранят.

      – Связи с горкомом и узлом связи нет, – после пары попыток связаться сообщил дежурный. Комендант снова метнул в меня взгляд и проворчал недовольно.

      – Чего молчишь!? То говорливый был, а сейчас молчишь….

      – Началось, товарищ майор, – коротко и официально ответил на явный выпад.

      – Чёрт, ты опять о своём. Да там может быть банальная авария…!? Ну вот! А ты – Началось, началось…, – с радостной надеждой в голосе прокомментировал комендант вспыхнувший свет.

      Только и пожал плечами на эту наивность. Насколько помню историю начало Великой Отечественной войны в три часа пойдут