Смотритель маяка на полставки. Олег Атлас

словно накануне он пробежал марафон, а затем попал под каток. Голова гудела, а в висках пульсировала тупая боль – остаточное эхо вчерашних манипуляций с пространством-временем. Создание моста между измерениями для спасения световых конструктов оказалось гораздо более энергозатратным, чем обычная корректировка локальных аномалий.

      «Это неоптимальное использование биологического интерфейса», ворчливо заметил Регулятор в его голове. «Человеческое тело не предназначено для проведения энергии такой интенсивности. Мы наблюдаем серьезное истощение нейронных связей и клеточных структур».

      «Но энергетический дисбаланс не только во мне», подумал Виктор. «Вчерашнее вмешательство создало волны. Теперь они заметят».

      «Они уже знали о нашем присутствии», возразил Наблюдатель. «Порт-Фортуна не случайно стала точкой пересечения стольких аномалий. Не случайно здесь присутствуют и другие… наблюдатели».

      «Именно поэтому я выбрал это место», согласился Виктор. «Но я не нарушал их территории, а теперь…»

      «Зато какой опыт!», добавил Наблюдатель с энтузиазмом. «Чувствовать ограничения – часть эксперимента. Разве не интересно испытывать последствия своих действий на физическом уровне? Это именно то, чего мы хотели – стать уязвимыми».

      Виктор медленно сел в постели, испытывая странное удовлетворение от этого дискомфорта. В конце концов, именно такой опыт он и искал – почувствовать мир через ограниченное человеческое восприятие, со всеми его несовершенствами и ограничениями.

      Он потянулся за стаканом воды, стоявшим на прикроватной тумбочке. Рука дрогнула от остаточной слабости, пальцы скользнули мимо стакана, задев его край. Вода пролилась на простыни, образовав темное пятно.

      "Прекрасное начало дня," – пробормотал Виктор, вытирая лужу.

      «Архитектор вселенной, создавший закон гравитации, испытывает проблемы с координацией. Какая восхитительная ирония», – раздался мысленный голос Теслы из соседней комнаты.

      Виктор проигнорировал этот комментарий. Хотя его тело всё ещё было неуклюжим после вчерашних нагрузок, он намеренно выполнял все действия обычным, человеческим способом – часть его добровольного ограничения в нечетверговые дни. Он нагнулся, чтобы надеть туфли, что вызвало новую волну головной боли.

      На кухне он поставил чайник и подготовил тост – простая, но безопасная альтернатива его обычным попыткам приготовить яичницу, которые часто заканчивались неудачей. Его внимание всё ещё блуждало, мысли перескакивали с одного на другое. Недавние события, встреча с Оптимизаторами, создание моста между измерениями – всё это перемешивалось, создавая странный эффект рассеянности.

      "Временная дисфункция," – констатировал он, заметив, что чайник кипит уже слишком долго. – "Моя человеческая форма все еще адаптируется к вчерашним перегрузкам."

      Тесла материализовался на подоконнике, наблюдая за ним с типично кошачьим выражением превосходства.

      "Всегда забавно