Ледяной цветок. Станислав Ефанов

хотя лица человека отсюда было не разглядеть.

      – Да это же… Тайрок!

      – Точно, он… – подхватил Сургуч.

      Турон их не слушал. Он торопился вниз. И пока он спускался с башни, Сургуч видел, как молодой Тайрок пробежал по доскам перекинутого через ручей мостика. Турон встретил его у деревенских ворот.

      – Что случилось?

      Тайрок заговорил сбивчиво, суетливо, бессвязно. Он был напуган, то и дело оборачивался в сторону леса, точно за ним гналась стая разъярённых волков. Или того хуже, разбудил от спячки медведя. К нему стягивались полукругом люди, и пока он рассказывал, крутился по сторонам и заглядывал в глаза. Точно боялся, что ему не поверят.

      – Там… Я не знаю… Туман. Все разбрелись. Еле выбрался. Всех потерял. Звал-звал, но никого. Даже ружьё потерял. Еле выбрался. Там… кто-то чужой. Следы, следы. Много следов. От лыж. Или саней. Но мы с собой такого не брали. Где все? Кто-то вернулся?

      Турон с отчаянием посмотрел в глаза подоспевшему Кузнецу. Тот задумчиво почесал чёрную щетину на щеке.

      – А ещё, а ещё вот, – засуетился Тайрок и полез в карман.

      Он выудил руку, и на его дырявой рукавице Турон увидел кусок чёрного камня. Только был это никакой не камень.

      – В лесу нашёл. Где следы, – добавил Тайрок.

      На его ладони лежал кусок угля.

      18. Последняя просьба

      «Если боишься, я пойму»

      Деревянный медведь вынырнул на поверхность и неспешно поплыл по течению, покачиваясь на волнах, как челнок. Сквозь прозрачный лед Кутыптэ видел синее-синее небо с завитушками облаков. Как вдруг удар. Мальчика тряхнуло. Ледяная корка хрустнула и посыпалась на него. Он зажмурился, замер и прислушался. До слуха доносился мерный плеск волн, но движения не чувствовалось. Выждав немного, Кутыптэ убедился, что плавание подошло к концу, а его необычная лодка к чему-то причалила. Он смахнул с себя ледяное крошево, выглянул и увидел, что медведь уткнулся в песчаную отмель на берегу реки.

      Кутыптэ прыгнул наружу и осмотрелся. С другой стороны у реки не было берега. Там из воды вырастала отвесная стена утёса. Путь дальше лежал только в одном направлении. Кутыптэ отвернулся от реки, и его взору предстала невиданная картина. Вдали, за широкой поляной зеленел лес. От дыхания ветра струилась под ногами трава, в воздухе звенели мошки, и всю округу оглашал счастливый птичий перезвон. Над головой проплывали клокастые облака, а солнце тёплой ладонью ласкало щёки мальчика. Захотелось улыбнуться. Кутыптэ нерешительно побрёл вперёд.

      Удивительное место! Точно сама весна поспешила в этот уголок и давно здесь обосновалась. Было так тепло, что Кутыптэ распахнул тулуп, а подаренные Фонарщиком варежки спрятал в мешок.

      Огоньки! – вдруг вспомнил он и обернулся.

      Огоньки были рядом, мирно покачивались у плеча.

      В этот миг раздался грохот, точно по камням катили пустую бочку. Кутыптэ оглянулся и увидел, что течение оттолкнуло от берега деревянного медведя, и он неторопливо поплыл дальше.

      Необычность этого места, приветливые зелёные