Черное озеро. Юлия Землянская

пожалуйста, это по работе, срочно. Нужно ответить, пока связь ловит.

      – Конечно, нет проблем.

      Ученый отвлекся на телефон, а Герман, озадаченный услышанным, уставился на дорогу. По обе стороны от нее потянулись полосы смешанного леса, местами болота. Указатели с названиями близлежащих сел и деревень попадались все реже, а значит, они все дальше удалялись от цивилизации.

      Через несколько минут Милен недовольно фыркнул и спрятал телефон.

      – Глухая зона. Теперь до переправы ждать.

      – Все в порядке? – участливо поинтересовался Чернов.

      – В абсолютном. Просто не успел отправить сообщение. Так о чем это мы?..

      Герман, почувствовав на себе взгляд ученого, вежливо напомнил:

      – Переносное кладбище.

      – Ах да… Давай так. Чтобы полнее обрисовать картину, зайдем с другого бока, – быстро включился Милен. – В первую очередь, это не история поселения как такового, а история одного рода. Самое удивительное и ценное из всех памятников, что они нам оставили, – это их родовое древо. Его высекали на каменной плите возле печи в избе старейшины.

      – Родовое древо? – Герман приподнял бровь.

      – Да, именно так, – Милен слегка оживился. – В ранних поселениях эти летописи почти не сохранились, они нечитаемы, только отдельные фрагменты. Но этих крупиц оказалось недостаточно для понимания. И только в предыдущем поселении стало ясно, что это такое. Их род брал начало от некоего Звяги, он же – Ведагор из Ладоги – и продолжался вплоть до исчезнувшего поколения.

      Он помолчал немного, давая Герману переварить услышанное, затем добавил:

      – Древо очень подробное. Они даже указывали, куда отдавали замуж своих дочерей, и из каких деревень и семей сыновья брали жен. Благодаря этой информации нам удалось частично восстановить их ранний маршрут до Урала.

      – То есть вы, по сути, реконструировали их путь? – уточнил Герман, стараясь звучать заинтересованно, но не слишком явно.

      – Отчасти, – кивнул Милен. – И, возвращаясь к переносному кладбищу… сложно строить теории о причинах возникновения этого феномена. Мы предполагаем, что у них было принято хоронить предков в родном крае. Поэтому они носили сосуды с собой, чтобы однажды вернуться в Ладогу и там развеять прах.

      – Интересно, – пробормотал Герман, его внимание все больше сосредотачивалось на деталях. – А если они действительно планировали вернуться, то что их остановило?

      – Вот это и есть главный вопрос, – Милен тяжело вздохнул. – Здесь столько неизвестных, что мы порой чувствуем себя больше гадалками, чем учеными.

      – Любопытная история, – Герман не пытался скрыть, что впечатлен рассказами ученого. – Известно, какая была численность последнего поселения?

      – Мы можем опираться только на последние записи в родовом древе, – охотно ответил Милен. Видимо, искренний интерес журналиста его окончательно подкупил. – Среди живых на тот момент числился тридцать один человек.

      – Большое семейство.

      – Ага,