Зеркало для Вселенной. Екатерина Сирота

им рукой. Максим шёл ровно. Полина стала уставать, но отстать не хотелось. На небольшом пригорке не удержала равновесия, охнула и упала в снег. Заболела нога, которую сломала в прошлом году на катке. Максим услышал, обернулся, подъехал, снял варежки и подал руку.

      Рука была горячая и влажная от снега, попавшего в рукавицы. Полина поднялась, но на лыжах идти не смогла.

      – Обопрись об меня.

      – Спасибо, Максим. Ногу, наверное, подвернула.

      Оба сняли лыжи. К ним уже спешили взрослые. Игорь кричал, чтобы стояли на месте. Они и стояли, только Максим крепко сжимал её руку. И её рука тоже стала горячей и чуть влажной. С ногой всё обошлось, но пришлось лежать остаток вечера в корпусе. Родители снова ушли кататься, а Максим с отцом уехали вдруг в город – что-то срочное, – даже не попрощались. Только рука горела воспоминанием.

      После Нового года время понеслось вскачь. Когда живём будущим, настоящее не замечается, глотаем его большими кусками. Полина жила будущим, мыслями о поступлении, была уверена, что начнут учиться вместе с Максимом. Становилось тревожно, радостно, потом вдруг отчего-то страшно, вспоминала, как в детстве любила смешивать краски, когда рисунок не получался. Сначала отдельные яркие и сочные мазки акварели – и что-то вдруг идёт не так, рука не слушается, кисточка любой цвет вбирает и бьёт им по незаконченному рисунку. Так рождается хаос. Становится неуютно и холодно…

      Весна пришла по календарю, как праздник, – бурная, солнечная, пахнущая тающим снегом и обнажающейся землёй. Вступительные экзамены были назначены на конец мая.

      Надо же, год пролетел… И снова мамин день рождения, охапки сирени, девчонки, запах хлорки и бассейн. За неделю до отъезда Игорь наконец-то получил зарплату. Тогда уже начали сильно задерживать. Поехали на Центральный рынок, где в палатках на улице продавалась одежда – это называлось толпа. Поехали приодеть Полину. Май был холодный, вовсю цвела черёмуха – а ночью заморозки. Первые в своей жизни джинсы Полина мерила, стоя на брошенной на землю картонке. В то время даже зимой обувь так примеряли. Не у всех в палатках были занавески, продавщицы загораживали собой, чтобы можно было переодеться. Новые голубые джинсы, а ещё в придачу белая водолазка-лапша. Полина хотела синюю, но Игорь настоял. Запах черёмухи и пронизывающий холод, дрожь от такого простого счастья. А потом разорились на кроссовки.

      – Гуляем, Полин! – смеялся Игорь.

      – Игорь, а мама не будет ругаться? Нам же ещё месяц жить!

      – Будет, конечно! Но однова живём! Слушай, а поехали в парикмахерскую, а? Оброс я, времени всё не хватает.

      – А давай! Я тоже покороче хочу. А потом эклеры купишь? – хотела добавить «как папа», но промолчала.

      В парикмахерской, пока ждала своей очереди, листала журналы с причёсками. И вдруг – женские модели с задорными мальчишескими стрижками. Села в кресло и ткнула пальцем в одну из них. Парикмахер внимательно