Зеркало для Вселенной. Екатерина Сирота

приданое. Кроме тканей к приданому прилагался ещё сервиз, привезённый из самой Риги: «Надя, узнаю, что пользуетесь, – обижусь! Это для Полины!» Мама каждый раз, доставая на праздник этот сервиз, просила: «Бабушке только не говори, хорошо?»

      Июль застучал по крышам домов дождями, а после каждого дождя своя радуга – одна, неповторимая, только для него. Так и стояли с Игорем, прощаясь под дождем, около знакомого уже четырехэтажного здания интерната. Полина не разрешила дальше провожать: немного стеснялась. Забрала рюкзак. Вещей было мало: летняя школа проводилась в течение трёх недель.

      Открыла тяжёлую дверь. В коридоре суета. Приезжие с рюкзаками, чемоданами, некоторых сопровождают родители. Воспитатели оформляют документы, выдают ключи от комнат, что-то объясняют. Очередь двигалась быстро, но от шума и волнения быстро навалилась усталость. Вдруг захотелось выскочить, догнать Игоря и вернуться домой.

      Сзади подтолкнули. Полина обернулась. Необычный восточный разрез глаз, прямой нос, смоляные волосы собраны в длинный хвост, джинсы и яркая футболка, профиль ни больше ни меньше одной из древнегреческих богинь, выточенных на кораблях воинов Эллады.

      – Твоя очередь, не спи!

      Полину оформили, дали ключи от комнаты на втором этаже, на ключе бирка с номером. Объяснили правила проживания. Она обернулась: похоже, будет соседкой. По лестнице поднимались молча, посматривая друг на друга. Коридор светлый, традиционные горшки с цветами на подоконниках. На стенах – фотографии: преподаватели с мелом у доски, студенты, подписаны фамилии. А вот и их комната. Полина открыла, зашла первая. Три кровати, светлые крашеные стены. Большое окно, форточка открыта, запах летнего дождя и чужого города. Шкаф, у окна столик – нехитрая обстановка.

      – Фатима. Ударение на второй слог. Нальчик, – улыбнулась хорошо.

      Полина всегда остро чувствовала людей по их первой улыбке. Отметила, как смешно и невероятно обаятельно Фатима складывает губы трубочкой, когда говорит.

      – Полина. Воронеж, – и тоже улыбнулась.

      Заняли кровати и начали разбирать вещи. Третья кровать пока пустовала. Полина повесила сарафаны в шкаф, остальные вещи – на полки. Плюхнулась на кровать, достала книжку и стала украдкой наблюдать за Фатимой. Взрослые, уверенные движения, перестилает постель, как будто давно здесь живёт. Как быстро подчинилось ей пространство.

      – Чаю попьём? У меня в термосе остался после поезда.

      – Конечно!

      Чай был еще тёплый. Фатима достала завернутый в полотенце пирог:

      – Угощайся, это мама в дорогу пекла. Осетинский, с зеленью и сыром.

      – Спасибо! Вкусно как!

      – Такие только мама печёт. Плюс ей в карму.

      Любимая присказка Фатимы, непривычно и непонятно. Долго потом обсуждали тему этих самых плюсов, которые карму спасают. Третья соседка так и не появилась – подумалось, что, может, и к лучшему. В этот же день было собрание в актовом