МЗД. Айя Бергуньо

к троице.

      – Здравствуйте, – протянула Мзд руку. Старик холодно посмотрел и руки не подал. Но проигнорировать Ббм не решился.

      Конечно, против нее легче показать "характер".

      Мзд в опавшем календарном листопаде трех лет вспомнила вспышками и другие неприятные сюрпризы Б: его хозяйские визиты без предупреждения, чтобы забрать срочно какие-то очень нужные инструменты из гаража, или также неожиданно постучать в дверь, вместо того чтобы позвонить по домофону у барьера. Неприятно и страшно, когда не ожидаешь, обнаружить вдруг постороннее присутствие. А когда такие акты были по их просьбе пресечены, «проникновения» в дом стали носить более тонкий характер. Установить детектор дыма Старик Б решил собственноручно. Унылый товарищ, зачем-то сопровождавший его, маялся в неловком немом смущении рядом, отводя глаза. И пара-тройка прочих гениальных предлогов время от времени выплевывала старика к их порогу.

      – Как пожелаете, – передернуло нахлынувшую Мзд.

      Вялое приветствие жены Старика Б и высокомерное девицы с папкой. Вид ее соответствовал бумагам – небрежность на грани распущенности: непричесанные длинные волосы по неглаженому узкому пиджаку, в обтяжку джинсы, ботинки на высоком каблуке и рубашка, расстегнутая ровно на провал строгого статуса судебного пристава, в качестве которого она им представилась.

      Девица энергично распахнула дверь, и один за другим они вошли внутрь. Мзд наблюдала. Удивление от преобразившегося дома приподняло морщинистые лбы, и губы вытянулись в некоторое «О». Но через мгновение растерянность Б сменилась колючей гримасой, и, Мзд послышалось даже, как зубы хрустнули в пустой зале. Мгновение – и он вновь обрел самообладание. Паутина интриги лишь дрогнула, не порвалась. Жадный паук крепче сжал лапками липкую нить. Как он признался однажды, ни одно судебное дело не было им проиграно. Теперь игра велась против них, против нее.

      – Что это? – истерично верещал старик, тыкая со знанием, естественно, в дефекты. – Я требую, чтобы это было зафиксировано!

      Так в список порчи собственности попали просверленные когда-то в стене стариком фурнитуры для полок и мебели, паутина на верхней полке в кладовой и прочие пошлые замечания.

      Но главное – сад и пристройки.

      – А это здесь причем? Их упоминания даже нет в контракте.

      – По законам, по умолчанию, объекты принимаются как в отличном состоянии, если иное не указано.

      Ааа… И понеслось.

      Старик перебегал, подпрыгивая: барьер, в который в двухтысячном развернулась почтальонша, гараж, бассейн, клумбы…

      – Зафиксируйте! Запишите! Я все видел, я здесь часто бывал, ходил вокруг, следил. Имею право!

      Мзд покачнуло.

      Пристав строчила в своих бумагах, старик рвал театрально волосы и говорил, говорил. Великие режиссеры аплодировали стоя в немом молчании разыгравшейся сцене.

      Его жена, втянув голову в плечи, держалась в стороне. Вообще за три года она оплыла. Мычала… ну как мычала – в контексте,