Метаморфозы смерти. Луксина Тесебрин

темнота.

      – Это проклятье царя Мидаса так озолотило морское дно? – поинтересовалась небожительница.

      Кивнув в ответ, Тритон вытащил из-за спины руку с зажатой в ней каменной головой, тоже покрывшейся драгоценным слоем. Лицо Медузы вернуло себе былую красоту, но извивающиеся змеи на месте волос никуда не делись, точно, в момент её гибели лишь часть заклятья потеряло силу. В своё время Персей передал отрубленную голову Афине в знак доказательства выполненной работы, а та повелела отнести трофей в верхний храм Посейдона в качестве предупреждения морского владыки, не строить ей козни. В результате изваяние переместили в затопленное святилище, где оно и хранилось до сих пор.

      Помня о смертельных свойствах взгляда Горгоны, Тритон повязал ей на лицо узкую полоску плотной чёрной ткани, но изваяние с раскрытым в немом крике ртом продолжило сохранять зловещий вид. Между тем морской бог доплыл до Афины, и, подняв трофей на уровень её глаз, позволил девушке как следует его рассмотреть.

      – Значит, Медуза Горгона всё-таки мертва! – воскликнула богиня мудрости, вместо страха и жалости испытав чувство облегченья и торжества.

      Сын Посейдона дал Афине убедиться в том, что останки принадлежат именно Медузе, ведь такими прекрасными чертами лица не обладала ни одна из её сестёр. А потом стремительно обхватил шею неофитки рукой, притянув для обещанного поцелуя. Погрузившись с головой в толщу воды, небожительница на мгновенье растерялась и, выронив из рук факел, прижала обе ладони к груди Тритона, но оттолкнуть не посмела из-за данного согласия.

      Впрочем, цепкие объятия сына злейшего врага не отличались нежностью, а были сравнимы с убийственной хваткой, словно Тритон специально не рассчитал свою силу, намереваясь задушить или утопить неофитку. И морской бог ненавидел покровительницу мудрости не беспричинно. Собственно по вине горгоноубийцы его отец Посейдон покинул Олимп, и поселиться во дворце глубоководной бездны, вынашивая планы мести обожаемой дочери громовержца.

      Тритон перенял нелюбовь отца к Афине, но встретив её сегодня на берегу, не посмел вступить в открытое противостояние из-за отсутствия веского довода. Да и в дни проведения Элевсинских мистерий запрещалось нарушать установленное перемирие. И теперь в роковом поцелуе морского бога выплеснулись все скопившиеся в нём чувства злобы и отчаяния.

      Сын Посейдона надеялся, что попав в его стальные объятья и во власть морской стихии, Афина начнёт вырываться, а он не уступит и как можно дольше будет удерживать девушку под водой, упиваясь её негодованием и страхом. Много лет неофитка провела в заточении, обращённая в куст оливы, и Тритон на миг пожелал с силой стиснуть гибкий девичий стан, воображая переломить его пополам, точно ствол дерева, совершенно забыв о его необычной прочности. Не ощутил он на языке и горького вкуса, хотя сорванные с куста оливки в необработанном виде считались