Азъ есмь Софья. Государыня. Галина Гончарова

деньгами многое сделать можно!

* * *

      Три царевны под окном… Нет-нет, о рассуждениях речи не было. Сейчас все трое – Татьяна, Анна, Софья, смотрели на Марию Луизу Собесскую. И доброты в их взглядах не было. Никакой.

      Мало того что эта девица могла разрушить тщательно лелеемые планы по обрусению Польши, так она еще и Марфу отравить хотела. Между прочим, любимую сестру и племянницу.

      Впрочем, Мария не особо нервничала. Смотрела зло, гордо…

      Софья в разговор вступать не торопилась, поэтому первой атаковала Татьяна. И старшая, и более нетерпеливая.

      – Что ж, Мария, не могу сказать, что рады мы тебя видеть, но сейчас ты под нашим кровом. Всего ли тебе довольно?

      Мария чуть заметно усмехнулась, повела плечом:

      – Чем же я заслужила такую немилость, ваше высочество?

      По-русски она не говорила, но царевны неплохо понимали польский – выучили с Марфой.

      – Попыткой убийства нашей родственницы, – так же спокойно ответствовала Татьяна.

      – Я невиновна. А коли была бы…

      – Не стоит крутить, – вступила в игру Анна. – Лучше постарайся подумать над своей жизнью. Королевой тебе уже не стать, как и любой девке, которая свою честь потеряла, но хорошей женой – еще не поздно.

      – Я своей чести не теряла!

      – Да неужто? На франкского короля бессилие напало? А заодно и на его брата?

      Анна с Татьяной откровенно издевались, заставляя Марысю выйти из себя, сжать кулачки.

      – Это ваша Мария придумала!

      – Коли б это правдой не было, ты б так и не нервничала!

      – Это она мою честь сплетнями загубила!

      – Невелика та честь, которую может сплетня унесть, – фыркнула Татьяна.

      – Уж какая ни есть – а все побольше вашей. Вся Польша знает, что царевны тут в школе блудят с кем попало!

      Если Марыся ожидала гнева, то зря. Таня кокетливым жестом поправила волосы.

      – Почему же с кем попало? Мы себе в мужья негодящих не выбираем и за сладкий кусок не продаемся. Как некоторые, кои с детства на польский престол ладились, да вот не срослось…

      Софья не особенно следила за разговором. И так понятно, что тетки много не выудят. Разозлят – да. А в остальном… После Версаля-то, который тот еще гадюшник?

      Если бы ей кто и сказал, что Версалю еще достраиваться и отделываться – она бы только плечами пожала. Какая разница? Версаль, Тюильри или еще где – всегда французский двор был той еще клоакой, причем – и в переносном, и в буквальном смысле. Это непросвещенная Русь штаны меняла да в бане мылась, а шевалье… Откуда их поклоны с изящным размахиванием шляпой? Да просто в Париже ночные горшки на улицу выливали. Не уберегся – ходи с дерьмом-с на голове. А чтобы даму не шокировать видом и запахом, сам поклонись, а шляпу прибери подальше от чувствительного носика.

      Так что Мария будет стоять до последнего. Но Софье и не ее исповедь важна была. Вот еще…

      Храм в Дьяково по ее инициативе строился, и потайных мест там было более чем достаточно. Мария будет исповедаться своему духовнику – обязательная