Азъ есмь Софья. Государыня. Галина Гончарова

Михайлович серьезно задумался над этим вопросом. А почему бы нет?

      Чай, король, не герцог, что и было высказано. Алексей только плечами пожал.

      – Батюшка, король ли, герцог ли… был бы человек умный да надежный. А как его должность называется – то шелуха от семечек.

      – Да и кого мы за Фридриха выдать можем? Ежели Софью ты не отдашь?

      – Так Катюшку! Он ее на восемь лет старше, самое оно!

      – А не Дуняшу?

      – Тятенька, ты Дуняшу сам видел. Ее еще воспитывать и воспитывать, чтобы не позорила страну, да нужное нам проводила…

      – Ишь ты, как размышляешь…

      – Так что делать, тятенька? Глупый друг опаснее умного врага.

      – Ладно. Скажи Афанасию, пусть письма пишет…

      Алексей кивнул. Кому и поручить, как не Ордину-Нащокину. Умен, предан, обхождение знает – чего еще надобно?

      – Сделаю, батюшка.

      Алексей был доволен. Да, дома дочек замуж выдать не за кого. А вот за границу…

      Ну и что, что иноверцы?

      Муж да спасется женою своей – это раз.

      В своем бардаке разгребитесь, прежде чем других учить – это два.

      И вообще, одну уже выдали, остальных легче будет. Это – три.

* * *

      – Пан Лянцкоронский! Проше пана…

      – Ежи!!!

      Возмущенный возглас Иеронима дал понять пану Володыевскому, что церемонии можно не разводить, и Ежи радушно улыбнулся.

      – Как я рад тебя видеть!

      – И я тебя, дружище!

      Мужчины скрепили радость встречи крепким рукопожатием.

      – Царевич вас позднее ждал…

      – Но тебя ж выслал навстречу?

      – Ну, так то ж святое. Вы по чужой земле идете, мало ли какие здесь люди… вот, чтоб вас ненароком не обидели…

      Подтекст был ясен обоим мужчинам. Обидишь две сотни поляков, как же! А вот чтобы они какой дури не учинили и не началась опять распря и был послан пан Володыевский с небольшим – тоже сотни две – отрядом. Встретить, сопроводить со всем почетом… а кому еще можно такое доверить?

      Так что вскоре оба пана ехали рядом во главе войска, а Ежи рассказывал о своем житье-бытье:

      – …приняли, как родного. Поселили нас с Басей пока в Дьяково, покои отвели в тереме, но рядом нам свой дом строится. Да и на Москве так же.

      – Ты так и возвращаться не захочешь…

      Ежи пожал плечами.

      – Бушуют Езерковские?

      – Не то слово!

      Узнав о заточении Кристины в монастырь, Езерковские кинулись в Краков и упали королю в ноги. Умолять.

      Еще бы, куда это годится?! Племянницу, красавицу, умницу, практически «черную вдову» вдруг от родного мужа отрывают. Да еще так цинично – чуть ли не по обвинению в государственной измене. А к тому ж…

      Теряется все ее состояние. Раньше-то Кристина все тащила в семью, все для Езерковских, а сейчас она в монастыре, деньги и земли у ее мужа, а тот уж и вовсе на другой женился! Да на ком!

      Пригрели змею на груди!!!

      Конечно, паны взбесились. И сам дядюшка Кристины, и его многочисленная родня – племянники и племянницы. Как же, дохода лишили!

      И