Дом номер тридцать. Катерина Алёшина

ней. От неловкости девушка засмеялась.

      – Что? – спросил парень.

      – Извини. Ты что?.. – Лера замялась, а потом всё-таки спросила прямо: – Это свидание, что ли?

      – Нет. Нет, конечно. Это просто по-соседски, – иронично ответил Никита.

      – По-соседски? – саркастично переспросила Лера.

      – Ага, – бросил Никита.

      А Лера подумала: «Как глупо будет привязаться, ведь мне всё равно уезжать». Но ей так хотелось чего-то нормального в круговороте странностей последних дней: симпатичный парень, приятный вечер, ни к чему не обязывающий разговор.

      Когда зазвучала медленная мелодия и Никита взял её руку в свою ладонь, приобнял за талию, Лере вдруг стало спокойно. Она расслабилась и на мгновение забыло обо всём.

      Какое-то время они бессмысленно кружились на одном месте, словно два школьника, пока Лера не нарушила незримую дистанцию между ними. Девушка придвинулась ближе, почти прижалась к груди парня. Тот замедлил шаг, склонил голову, коснулся щекой Лериного виска.

      Прозвучало несколько треков, когда заиграла быстрая мелодия, разрушая момент. Лера чуть отстранилась. Но Никита не выпустил её руки, а вдруг закружил, потом легко толкнул на кровать, тут же плюхнулся рядом. Лера подумала, что если он сейчас полезет целоваться, то она тут же уйдёт. Никита просто повернулся к ней и сказал:

      – Хороший вечер.

      Лицо парня было так близко, что Лере стало неловко. Никита смотрел так, словно ждал чего-то. Лера разглядела его густые светлые ресницы, волевой изгиб подбородка, губы. Чтобы увеличить дистанцию, она откинулась на мягкое покрывало и выдохнула:

      – Да, хороший.

      Никита опустился рядом и стал смотреть в потолок.

      Лера лихорадочно соображала, что бы такого спросить, как нарушить неловкое молчание.

      – Когда ты начал рисовать? Где учился? – поинтересовалась она.

      – С самого начала рассказать? – уточнил Никита.

      – Угу.

      – Я начал рисовать на обоях за креслом. Там мама не сразу замечала. Поэтому влетало мне через раз.

      – Что? – Лера засмеялась.

      – Да, так начался мой творческий путь, – с притворной серьёзностью проговорил Никита.

      – Нет же, серьёзно, где ты учился? – сквозь смех спросила Лера.

      – Говорю же, на обоях.

      Лера сама не поняла, как снова оказалась близко-близко к лицу Никиты. Она улыбалась.

      – А после обоев?

      – После была художественная школа, потом училище. Позже хотел в Строгановку поступать, не вышло. Вернулся домой и в Питер рванул искать удачи.

      В этих коротких сухих фразах Лера ощутила дух свободы и жажду приключений. Воображение подкинуло образ художника, идущего за вдохновеньем.

      – В итоге ты нашёл что искал? – спросила она.

      Никита кивнул:

      – В каком-то смысле.

      – Расскажи про Питер, – попросила Лера.

      Никита рассказывал, мастерски подбирая образы, невзначай касаясь пальцами Лериной руки. А та лежала на спине, боясь пошевелиться, спугнуть нахлынувшее ощущение спокойствия.

      После