Дом номер тридцать. Катерина Алёшина

романов, они сразу привлекли внимание. Девушка медленно перемещалась по комнате, рассматривая их. Никита возился у стола, расчищая пространство. А Лере стало бесконечно стыдно за то, как она думала о парне.

      «Он талантлив, по-настоящему талантлив», – поняла Лера.

      Девушка заметила печь у входной двери, простую голландку без изразцов. Рядом скрывалась двустворчатая дверь, сливаясь цветом со стеной.

      – А это что? – спросила Лера, указывая на дверь.

      – Ща покажу. Ты пиццу любишь?

      – Конечно. Кто не любит пиццу?

      Никита положил на дощатый стол две коробки.

      – С работы шёл и про тебя подумал, – пояснил парень происхождение пиццы. – Мы же договорились, что вечером зайдёшь. Пошли, покажу. Тут у меня вроде кладовой. Это вторая комната хозяйки.

      Никита открыл двустворчатую дверь. Лера заглянула внутрь. Крохотная комнатушка, очень узкая и вытянутая, метров пять-шесть от силы, зато с окном. Здесь были свалены тюки и коробки, стояли рейлы с одеждой, рулоны холстов, пустые подрамники и велосипед.

      Лера присвистнула.

      – М-да, – протянул Никита. – Тут раньше кто-то жил, представляешь? Почти как в чулане.

      Девушка удивлённо приподняла брови.

      – Вот эта стена, считай, картонная, – Никита постучал по глухой стене. – А эта так и была, с дверью. Вот так делили квадратные метры во времена уплотнения. Кому-то не повезло. Наверное, семейных – в комнаты побольше, а одиноких – вот так.

      Лера задумалась, а потом спросила:

      – Две двери. Здесь анфилада была? Ну, до революции.

      – Думаю, да. Когда твоей комнатой займёмся, разберём стену и посмотрим, есть там дверь или нет.

      – Разберём стену? – ужаснулась Лера.

      Капитальный ремонт она точно не планировала.

      – Ну да, старые обои снимем, – пояснил Никита. – Обычно такие двери зашивали фанерой или просто обоями заклеивали, чтоб от соседей отгородиться.

      – А, понятно.

      – Ну как тебе, нравится? – Никита обвёл рукой комнату.

      – Ещё бы! Ты сам всё сделал?

      – Да, почти всё. Когда обои снимал, приятелей позвал. В итоге обои чуть ли не фрезой пришлось срезать в некоторых местах.

      – Почему?

      – О, тут было много слоёв, а самые старые от времени так склеились, что как камень стали, не отдерёшь. С кирпичом долго возился, боялся испортить. Идём, а то пицца, наверное, остыла.

      Никита уселся за стол, Лера опустилась в кресло. Парень раскрыл обе коробки и, недолго думая, схватил кусок, принялся жевать. Девушка, не заметив тарелок, сделала так же.

      – М-м, вкусная, – заметила Лера.

      – Ага, моя любимая пиццерия.

      – Спасибо.

      – Да я ещё ничего не сделал.

      – За пиццу.

      Парень улыбнулся.

      – Скажи, сколько будет стоить ремонт? – спросила Лера.

      Она решила уточнить это сразу, на берегу.

      – Не знаю, – ответил Никита с набитым ртом.

      Лера посмотрела