Дом номер тридцать. Катерина Алёшина

Филипповна, Настасья Филипповна, а вы башенки видели? – лепетала она. – А балкончик над входом? А колонны? Папенька сказал, что на фасаде это я. Видели? Видели?

      Настасье пришлось напомнить девочке о манерах. Но детский восторг вызывал улыбку. За прошедшие годы девушка привязалась к Нине. В самых смелых, несбыточных мечтах она представляла, что выйдет замуж за знатного человека и заведёт детей, таких же прелестных, как Нина. А та болтала без умолку, а потом потянула Настасью за собой.

      – Пойдёмте, я вам комнату свою покажу. Она прямо под башней, как у принцессы, – щебетала девочка.

      Тёмные локоны подпрыгивали на хрупких плечиках, когда Нина вприпрыжку неслась по коридору.

      Восторги не утихли даже к вечеру. За учёбой Нина никак не могла сосредоточиться. Настасья её понимала и была не слишком строга. Девушка сама дивилась и дому, и обстановке. Богатое убранство поражало воображение, хотя девушке казалось, будто она уже привыкла к роскошной жизни семейства Субботиных.

      Когда урок был закончен, Нина сказала:

      – У меня ведь завтра именины.

      – Знаю, – улыбнулась Настасья.

      Нина прильнула к девушке и заговорщически прошептала:

      – Говорят, накануне именин нужно гадать на заветное желание.

      Девочке очень не хватало материнского тепла, да и общества сверстниц тоже. В доме были лишь старшие мальчишки. А мать девочки – Елизавета Ивановна – была скупа на эмоции и крайне занята общественной работой.

      – Глупости какие, – ответила Настасья. – Суеверия, и только.

      – Настасья Филипповна, вы же не откажете мне в именины? – стала просить Нина. – Погадаем ради забавы. Одной как-то жутко.

      – Нина, завтра важный день, придут гости. Нужно лечь пораньше. Неужели тебе хочется на такое ребячество тратить время? – наставительно проговорила Настасья.

      – Хочется, очень хочется.

      – Кто тебе сказал эти глупости про гаданья?

      – Дама.

      – Какая дама? – удивилась Настасья.

      В комнату вошла Елизавета Ивановна. Нина отпрянула от девушки. Мать осуждала подобные ласки.

      Разговор пришлось прервать, но девочка шёпотом проговорила:

      – Пожилая дама, что здесь жила.

      Настасья удивилась. Она знала, что Андрей Андреевич перекупил усадьбу у другого купца, а после начал перестраивать. «Вполне может быть, что здесь жила пожилая дама. Но зачем говорить ребёнку подобные глупости? – подумала Настасья. – Причуды господ не понять».

      Собирая книги и тетради, Нина снова принялась за своё.

      – Настасья Филипповна, а завтра? Давайте завтра, после именин, – канючила она.

      Елизавета Ивановна устроилась с книгой на софе и теперь недовольно поглядывала на гувернантку. А Нина продолжала уговаривать. Она порой забывала, что Настасья ей не подруга, а может, только делала вид. Девочке не хватало общения.

      – Хорошо, завтра, – согласилась Настасья.

      На завтра, по случаю именин дочери, хозяева отпустили Настасью. И та собиралась