Радиация сердца. Евгений Рудаков-Рудак

лучше спрятаться. Будешь жить у них, пока я за тобой не приду. А если не приду, сынок, на всё воля господня. Всё, родненький, гадать не будем. Видать, мало бесы нашей кровушки выпили, никак не захлебнутся. По дороге еще тебе расскажу, что да как.

      Утро было солнечное и на редкость теплое. Марфа провела Ваню огородами к тропке, которая шла через длинный овраг. На спуске, в конце оврага, из земли торчала каменная глыба, скала, от которой начиналось сельский погост. У одной из могил, на которой вместо креста стоял островерхий камень, она замедлила шаги и перекрестилась.

      – Запомни этот камень, сынок, тут, говорят, сто, а может и больше годков назад, колдуна схоронили. Вначале за оврагом, закопали, не положено колдунов на кладбище хоронить.

      – А камень зачем?

      – Камень – видишь, острый как кол, чтобы не вылез и больше зла никому не сделал. Колдунам не положено кресты на могилу ставить. Утром закопали его за оврагом, а ночью ураган прошел – это уже было сатанинское дело. Поломал он много крестов, а после пришли люди и увидели – могила колдуна вместе с камнем перенеслась с оврага на это место, поближе к кладбищу. Говорят, не может колдун и после смерти жить один, ему же колдовать надо. Люди испугались и не стали больше трогать тот камень, ну его к лешему, колдуна, – прости господи, – перекрестилась Марфа и оглянулась, – После провели крестный ход и этим постарались успокоить его. Ты запомнил, камень?

      – А зачем запоминать? – Ваня испуганно жался к маминой ноге и подталкивал её уйти побыстрее.

      – Потерпи, чуток, сынок, – они прошли вглубь и остановились у покрытого мать и мачехой холмика, где только низенький деревянный крест указывал, что под ним могила. На кресте было вырезано когда-то имя, но какое, понять было невозможно, настолько он обветшал.

      – Вот, Ванечка, это могилка моей родной мамы и твоей прабабушки, Ульяны.

      – Я знаю.

      – Я это к тому говорю, чтобы ты никогда не забыл этого места, никогда! Где бы ты ни был, – и добавила с расстановкой. – Ни ког да.

      – Я всегда-всегда буду помнить. А зачем надо всё помнить?

      – Затем, что когда-нибудь, сынок, придется ещё вернуться на это место. Смотри на скалу и запоминай. Прямая линия отсюда до камня на могиле колдуна, как раз в сорок шагов. Повтори.

      – Сорок шагов напрямую, до камня на могиле колдуна. Мам, ты чего?

      Марфа упала на колени.

      – Господи. и!., и ты царица небесная, простите меня, не ведаю что творю. Голос был тятеньки моего, Ивана Филипповича вчера, в тумане пришел. Должна свершить я это.

      Марфа оглянулась по сторонам, прислушалась к лаю собак из поселка, закрыла глаза, пошептала, перекрестилась и неожиданно взялась за крест. Она с большим напряжением, покачивая, выдернула крест и опять перекрестилась. Видно было, что всё она делает с огромным напряжением. Испуганный Ваня понимал, что сегодня совершается что-то очень важное и не только для одной мамы, но и для него. Напуганный событиями ночи дома, теперь еще кладбище с острым камнем колдуна, он обреченно ждал.

      Марфа легла на холмик и просунула до самого плеча руку