Радиация сердца. Евгений Рудаков-Рудак

что значило – должен бояться делать какие-либо приписки или заначки: на усушку, утруску, непогоду и неудачи наших войск на фронтах без ведома председателя. Ссыльный немец во время войны был совсем не то, что ссыльный любой другой национальности. Это был почти прокаженный, а бдительные уполномоченные НКВД в первую очередь следили за работой и поведением ссыльных немцев и при случае быстро находили в чём их обвинить, была бы зацепка малая. Подвести под вышку «пособника фашистов» для них было делом чести, Сальман осторожно принял Ваню, несколько дней ходил кругами, вздыхал, вставал даже по ночам и несколько раз пытался убедить жену, что надо бы сообщить о беглеце куда надо, иначе всей семье будет плохо. Фрида заняла жесткую позицию и заявила, что поскольку мальчика считают утонувшим и даже не ищут, пусть так и будет. Значит, это промысел святой Марии. В конце концов Сальман согласился с женой и даже сообщил председателю колхоза и парторгу, что его семья приютила бродячего мальчика, каких много в то время скиталось по стране. Своих двое детей в доме, будет третий – не объест. Ваню предупредили, что он должен говорить о себе: забыть родных, забыть, где родился, где жил, говорить, что бежал от войны с сестрой, где-то попали под бомбёжку и больше ничего не помнит. Парторг лично пришел и познакомился с жертвой войны, поспрашивал, выслушал и поверил, а счетовода похвалил за доброту.

      Руководил колхозом со дня основания бывший председатель комитета бедноты, это означало, что он понятия не имел, как сделать свой колхоз богатым, поскольку своего у него – ничего отродясь не было, зато это был настоящий большевик. В гражданскую войну он потерял глаз и на войну с фашистами его не взяли. Как и положено – в первые же несколько лет, достаточно крепкое село было разорено вчистую, как чума прошла, и народ дошел до полного обнищания. Председатель своими пылкими речами мог зажигать революционные пожары, выявлять и изводить под корень новых эксплуататоров, но… наладить пахоту, сев, уход и уборку урожая, разведение и увеличение поголовья скота, да ещё увязать всё это со временем года и душевным состоянием крестьянина – ему не удавалось. Впервые за всю историю Каменки, а это почти двести лет, по её пыльным улочкам пошли дети с протянутыми ручонками, все они хотели есть.

      Наконец в райкоме руководство заметило это несоответствие с линией партии и дали председателю выговор, и обязали навести порядок с учетом личных качеств и колхозных средств. В счетоводы назначали своих грамотеев, из бедноты, которые если и могли хоть как-то сеять и пахать, и даже считать, но трудно понимали – что такое касса!., и тем более прибыль, поскольку в их личных хозяйствах такого отродясь не было. Известно, что в России беднотой всегда были лодыри – они же и пьяницы, живущие по принципу, как пришло, так ушло, поэтому больше года никто на этой должности не задерживался, буквально через два три месяца активного труда они с наивной простотой начинали путать коллективное с личным.

      Однажды один умник в райкоме, подсказал председателю, что в бухгалтеры хорошо бы поставить настоящего немца. В Каменке немца