Зеленые мили.

мы не можем уехать на моей машине?

      – Потому что мне может понадобиться вернуться срочно. На чем я поеду?

      – Я тебя отвезу.

      – Нет.

      Слезы предательски наворачиваются на глаза. Вал молчит.

      – Ну хоть ты ему скажи!

      – Езжайте вместе, чего ты в самом деле. Нас то ли отпустят, то ли нет, непонятно, будет потом одна по этим куширям скитаться.

      Все как-то уже успели забыть, что одна я сюда и приехала. И я сама тоже.

      Грин сопротивляется, но недолго.

      – Я подумаю.

      – Мы хотели ехать в город, кофе пить…

      – Ты хотела – ты и езжай. Я не поеду никуда.

      Слезы все-таки прорываются и катятся по щекам.

      – Иди ты к черту!

      Выскакиваю из дома и по привычке – на берег. Что-то очень важное будто упущено из виду, что-то главное все время ускользает. Я не могу поймать это, и мне кажется, что будь у нас еще чуть-чуть дней, часов, минут, все стало бы так понятно. Мы за все время знакомства не провели на круг столько времени вместе, сколько в этом декабре 22-го на этом берегу, где навсегда остается какая-то огромная часть моего сердца. Словно крепкие стальные тросы приковывают меня к маленькому курортному поселку на берегу Арбатской стрелки. Пять дней вместили целую жизнь. Но, как и в жизни, не хватило всего чуть-чуть.

      Раздается шелест гравия под тяжелой поступью. Надежда вспыхивает и гаснет: не он. Его размашистую, чуть прихрамывающую походку ни с чем не спутаешь. Кто-то другой, засланный казачок, пришел с белым флагом. Оглядываюсь – так и есть, Кавказ.

      – Поехали кофе пить.

      – Грин прислал?

      – Ну… да.

      Желание кофе сильнее обиды. Садимся в машину и едем в город. По дороге звонит Аид, сбежавший из госпиталя. Рана небольшая. Осколок прошил плечо и добавил еще один шрам к богатой россыпи на его теле. Есть и хорошие новости. Говорим какое-то время. Он редко о чем-то меня спрашивает. Высылает контент для канала.

      Кладу трубку. Кавказ молчит.

      – Ты явно что-то хочешь спросить?

      – Ну не то чтобы… Но у вас какие-то движения до этой поездки были с Грином?

      – Будем считать, что ты не спрашивал.

      В городе паркуемся у танка. Берем кофе с собой, чуть прогуливаемся и назад. По дороге заезжаем к памятнику героям Великой Отечественной войны. На горе танк, под горой – церковь. Символично тут все.

      Дома Грин явно принял какое-то решение. Вал сидит и тихо улыбается себе под нос.

      – Собирайся. В 20.00 выезжаем, чтобы до комендантского часа пройти ноль. Ты будешь спать до Краснодара. Лучше бы и сейчас тоже…

      – Ты все-таки решил ехать со мной?

      – Не заставляй меня об этом тут же пожалеть.

      В душе поют соловьи, в животе танцуют бабочки. Свои сидора собираю за 10 минут. Настроение у всех приподнятое. Через 5 дней Новый год, что-то очень сильно поменялось, и мы – часть этих великих перемен.

      – Приедешь