Зеленые мили.

мы оказались близки к тому, чтобы поставить крест на многолетней, такой непонятной и такой ценной для нас двоих дружбе. Сейчас я думаю, что тогда мы просто не понимали, как важны и нужны мы все друг другу. И Кавказ, который хоть и появился в моей жизни совсем недавно, но уже стал любимым младшим братом. В любой компании есть люди-кирпичи и люди-цемент. Цементом был Грин. Остальные – кирпичами. А потом оказалось, что был еще и растворитель. Чтобы цемент не засох и конструкция держалась. Просто я никогда не думала, кому досталась эта роль.

      3 января я лежала в постели и перебирала фотографии из поездки. Дошла до видео с гранатой. Скинула Грину: «Стажерам покажешь».

      Ответ пришел немедленно: «Открою тебе секрет. Нам ничего не угрожало. Ведь с тобой был лучший сабуним[1] в этой местности…»

      Слово за слово. Приезжает ночью. Впервые ко мне домой. Все у меня были не по разу, кроме него.

      – Это просто твой незакрытый гештальт.

      – Что ты об этом знаешь? Что вообще ты знаешь обо мне?!

      От бессилия и гнева хотелось орать и что-нибудь разбить. Цемент твердел и трескался на глазах. Я проигрывала эту партию с разгромным счетом.

      – Лена, это все неправильно. Для тебя. Уезжай, позвони своей принцессе в Дубай и уезжай.

      – Она в Швейцарии.

      – Еще лучше. У тебя и шенген есть.

      – Когда тебя назначили Богом и выдали право решать за других?

      – Уезжай. Это не твой мир.

      Белые до синевы костяшки пальцев, сжимающих стакан, контрастируют с невозмутимым и почти веселым лицом.

      – Твой мир там.

      – Иди к черту.

      Мы проговорим всю ночь, но эту партию я снова проиграю.

      Как и тогда, в 2019-м:

      «– Я герой не твоего романа. Уезжай с ней в Швейцарию.

      – Кто это сказал? Кто дал тебе право решать за меня?

      – Я так сказал…»

      Неделю спустя, в январе 23-го, я сижу на полу и рыдаю навзрыд. Пальцы набирают в телефоне СМС: «Кто дал тебе право решать за всех… как ты мог за три часа все разрушить – мой мир, нашу дружбу с Валом, нашу с тобой… ты, самый дорогой для меня человек в этой Вселенной».

      Ответа не будет долго.

      Грин позвонил в конце месяца.

      – Едем?

      – Да.

      Со ссор мы всегда умели соскакивать одинаково: просто делая вид, что их не было.

      – Так, когда ты приедешь или где тебя забирать?

      – Я позвоню за час.

      – Лучше за три.

      – Лена, мы еще не выехали, а мне уже очень хочется тебя ссадить.

      Выезжаем вдвоем из Москвы на Херсонщину в ночь. Первые пару часов Грин пытается меня разговорить. Шутит, подкалывает. Я молчу и полностью сосредотачиваясь на дороге: мне пока нечего сказать и почему-то очень хочется плакать. Часа в четыре утра он пересаживает меня на пассажирское сиденье, и я моментально засыпаю. Просыпаюсь оттого, что мы где-то

1

Сабуним, или сабом-ним (корейский), – инструктор, учитель. – Прим. ред.