Пять женщин, предавшихся любви. Ихара Сайкаку

и такая суматоха! Поистине, суетность нынешних женщин безгранична.

      А хозяин еще больший мот: что ни день посещает какую-нибудь гетеру – либо Нокадзи из Симабары, либо Огино из Симмати.

      Заявил, что собирается в Цумуру на поклонение, приказал нести за собой парадную накидку и отбыл, а на самом деле, похоже, отправился развлекаться.

      Одиннадцатого августа, еще до рассвета, к упомянутой хитрой бабке тихонько постучали в ставень. «Это я, О-Сэн», – послышался шепот, и в комнату упал узелок, наспех перевязанный шнурком.

      «Не забыла ли чего-нибудь?» – забеспокоилась бабка и зажгла огонек.

      В узелке оказалось пять связок медных денег, по одному моммэ каждая, и мелочи примерно на восемнадцать моммэ. Лежали там еще мерки две дробленого рису, сушеная макрель, да в мешок для амулетов были засунуты парные гребни, пестрый какаэоби – пояс с фартуком вместе, темное платье с белыми крапинками, поношенный спальный халат, украшенный традиционным узором, и носки из бумажной материи с прохудившимися пятками. Были там еще соломенные сандалии с распущенными шнурками да камышовая шляпа, из тех, что делают в Каге, с надписью «Тэмма, Хоригава».

      «Вот уж лишняя эта надпись», – подумала бабка и осторожно, чтобы не запачкать, принялась было счищать тушь, но тут опять кто-то постучал в ворота, и на этот раз мужской голос произнес: «Бабушка, я пошел вперед!»

      Спустя немного явилась и О-Сэн, дрожа всем телом.

      – Выбрала самое удобное время, – сказала она.

      Бабка подхватила узелок и быстро повела О-Сэн скрытой от людских глаз тропинкой. Когда тропинка кончилась, она сказала:

      – Уж потружусь, провожу тебя до Исэ. Дело благое!

      Услышав это, О-Сэн состроила кислую мину.

      – При ваших пожилых годах о таком длинном пути и думать страшно! Вы только сведите меня с этим человеком, а сами возвращайтесь от Фусими назад с ночной лодкой.

      Ей уже хотелось отделаться от спутницы, в нетерпении она все ускоряла шаг.

      Только они подошли к мосту Киёбаси, как навстречу им Кюсити, работник из того же дома, что О-Сэн. Идет узнать о своей очереди на уличное дежурство.

      Вот тебе и на! – они замечены… нечаянная помеха любви!

      – Я ведь тоже все собирался сходить на богомолье в Исэ. А вот и подходящие попутчики! Давайте я понесу вещи. К счастью, и деньги на дорогу у меня с собой, так что я ни в чем вас не стесню…

      Не зря Кюсити так рассыпался: он давно имел виды на О-Сэн.

      Бабка изменилась в лице.

      – Как люди увидят, что мужчина идет вместе с женщиной, каждый скажет, что это неспроста. Особенно Дайдзингу-сама этого очень не любит. Навидались мы и наслышались о людях, которые таким поведением опозорили себя перед всем светом. Нет, уж ты, сделай милость, не ходи с нами! – сказала она.

      – Ты обвиняешь меня в том, чего у меня и в мыслях нет, – возразил Кюсити. – Я никаких видов на О-Сэн-доно не имею, и намерения у меня самые благочестивые. А что касается любви, то «ее и без молитвы боги охраняют»! Нужно быть верным спутником, и тогда небеса