Когда страна бить прикажет…. Владимир Марфин

имеешь полное право!

      Он натужно втянул в себя свой нависший над штанами «бурдюк» и надменно отвернул лицо в сторону, создавая видимость бесстрастия и незаинтересованности.  Но стоило Зинаиде Сергеевне продолжить движение, как две цепкие волосатые конечности сомкнулись на ее талии и слюнявый липкий рот потянулся к губам, обдавая вонью водочного перегара, кильки, лука и давно не чищенных кривобоких гнилых зубов.

      – Жи-и-изн отдам, полюби только, крошка! – молодецки воскликнул обрусевший турок и вдруг охнул, отпрянув, согнулся пополам от жестокого удара в солнечное сплетение.

      – В другой раз вообще изувечу, – яростно пообещала Зинаида и стремительно вышла вон, не обращая внимания ни на вопли поверженного конармейца, ни на визг разъяренной жены его, как всегда, опоздавшей к исходу баталии.

      Утро было прекрасное. Солнце полыхало в чистых окнах домов, в лаке и никеле проносящихся по дороге легковушек, в говорливых плескучих водах раззолоченной им Москвы-реки. Прыткий ветерок шелестел в траве и кустах, обвевая лицо, и залетал под платье, норовя взметнуть как можно выше голубой воздушный крепдешин. От нахальства этого озорника Зинаида Сергеевна  смущённо ахала и приседала, придерживая руками парашютно вздувающуюся юбку, и сердито косилась на встречных мужчин, откровенно улыбающихся и любующихся ею.

      Мысли снова и снова возвращались к былому. Нет, ничто не забылось и не остыло в душе. Только боль поутихла, стала менее острой, а вот ненависть жгла, неугасшая, неукротимая. Сколько раз представляла себе Зинаида новую встречу то с хорунжим, то с Голутвиным, и каждый раз её сердце холодело от жестокой и твердой решимости отомстить.

      Однако хорунжий получил своё ещё тогда. А Голутвин… Говорили, что в том же двадцать третьем году его взяли в Чите и вскоре расстреляли. Но, спустя пару лет, один из сослуживцев отца рассказал, что неожиданно встретил Голутвина в Харькове, побежал за ним, но тот прыгнул в трамвай, и, пока преследователь ловил извозчика и догонял вагон, поручик сумел скрыться.    Так ли это было или нет, сказать теперь трудно. Однако за долгие годы, встречаясь с разными людьми, Зинаида Сергеевна поняла, что скрываться враг может под всякой личиной и распознать его зачастую почти невозможно. Лишь какая-то случайность, неверный шаг, роковая ошибка или глупая оплошность могут выявить, выдать и разоблачить затаившуюся рядом опасную гадину.       Несколько подобных случаев произошло на памяти Зинаиды. И одним из самых неприятных и непростительных было её безрассудное короткое замужество, о котором она до сих пор вспоминала с отвращением и страхом.

      Сейчас это можно списать на её девическую глупость и ветреность, но тогда она была ослеплена красотой, эрудицией, манерами Фёдора.  Самый молодой преподаватель университета, с блеском защитивший кандидатскую и уже работающий над докторской, он из тысяч студенток выделил её       и отдал предпочтение именно ей.  Как же было не возгордиться и не закружиться юной головке, как можно было не ответить