Условия человеческого существования. Вячеслав Юрьевич Сухнев

больше ничего и не надо, – Сергей Михайлович придвинул тарелку с картофельным пюре и куском рыбы. – Будем открывать в Амельяновске музей выдающегося советского писателя, создателя всенародно любимого Буратино.

      В кабинете главы администрации собралась местная интеллигенция: Сергей Михайлович с Бровеносцем, преподавательница русского и литературы из второй школы, начальник управления культуры, два депутата районного Совета, поэт-водопроводчик и редактор газеты «Колос» Саша Новожилов со своей заместительницей Болкуновой, блондинкой в возрасте, в тонких очках и с неуклюже накрашенными губами.

      Кабинет был обставлен строго, с воинским вкусом. Слева и справа от входной двери стояли две тумбочки – с телевизором и монитором компьютера. По бокам большого стола, похожего на бронеплиту и уставленного разноцветными телефонами, застыли, как часовые, два застекленных шкафа. В одном хранились труды классиков марксизма-ленинизма, в другом – сельскохозяйственные справочники. Точно по центру глухой стены располагалась большая карта района, утыканная разноцветными флажками, словно товарищ Кошкин готовил танковую атаку на аграрные угодья. Вдоль остальных стен торчали стулья из гнутых металлических трубок с неудобными жёсткими сиденьями – ровно по десять штук в шеренге.

      Приглашённые, гонимые стадным инстинктом, рассаживались только на одном порядке стульев – у окон, задрапированных серыми шторами с аккуратно заглаженными складками. Хозяина кабинета пока не наблюдалось.

      – О чём пойдёт звон, не знаешь? – тихо спросил у редактора газеты Сергей Михайлович на правах старого приятеля и постоянного автора районного рупора.

      Сели рядом: Потёмкин, Сергей Михайлович и Новожилов.

      – Если говорить эвфемизмами… – пожал плечами редактор. – Не было куме хлопот, так купила порося. Примерно так.

      Новожилов потрепал иссиня-чёрную, с сильной проседью, шевелюру, усмехнулся и добавил:

      – Кошкин уже год перманентно вспоминает о музее Алексея Толстого. Но это не его идея – сам понимаешь, с его мозгами до такого не додуматься.

      – А чья идея?

      – Сам увидишь.

      Тут дверь распахнулась, и на пороге возник во всей красе начальник района – в строгом костюме с красным галстуком, в тонированных очках, с усами и перешибленным носом. Поговаривали, что носом он когда-то приложился на учениях о люк танковой башни. Из-за плеча Кошкина выглядывал некий субъект, похожий обличьем на белого африканца: вывернутые ноздри, толстые верблюжьи губы, выкаченные тёмные глаза и шапочка кучерявых волос, прикрывающая шафрановую плешь. Было ему лет шестьдесят с хвостиком, но держался молодцом. Наверное, не слишком в жизни напрягался.

      – Приветствую всех! – бодро сказал Кошкин и пошёл на своё место за бронеплитой.

      Субъект с вывернутыми ноздрями торжественно пронёс костлявое тело по кабинету и уселся в одиночестве напротив амельяновской интеллигенции, чтобы видеть и Кошкина, и его невольных гостей.

      – Нашего дорогого гостя тут… это