Условия человеческого существования. Вячеслав Юрьевич Сухнев

тут вермишель с салом не котируется, подумал учитель.

      Очень быстро выяснилось, что высокий, по имени Паша, работает в отделе механизации районного управления сельского хозяйства, а гости его трудятся в других, столь же почтенных – планирующих, контролирующих и кредитных организациях. Чернявый Саша приехал работать в районную газету. Уже после первых тостов все громко заспорили: о премиях, о новых нормативах, о пределе глупости Бурмашкина, неведомого Сергею Михайловичу. На Бурмашкине он окончательно понял, что стихов тут читать не будут. Наевшись, он деликатно подергал хозяина за подтяжки, вернув его к теме молотка. Паша лишь на секунду озадаченно нахмурился, а потом, не переставая убеждённо орать, достал из-под раскладушки фибровый чемоданчик, тяжелый, как штанга. Сергей Михайлович прихватил чемоданчик и ушёл по-английски. Никто этого не заметил, потому что Паша как раз хватил кулаком по столу:

      – Врёшь, партия этого никогда не допустит!

      На что начинающий газетчик Саша с ухмылкой сказал:

      – Вода дырочку найдёт…

      Сергей Михайлович, вернулся к себе и открыл чемоданчик. Тут нашлись все необходимые инструменты, и вскоре в стене прочно торчало три крепких гвоздя – Сергей Михайлович здраво рассудил, что у Паши не убудет. Вон как набил железяками чемоданчик, сразу видно – инженер.

      На один гвоздь он повесил пальто, на другой плечики с единственным костюмом, а третий гвоздь украсил авоськой с продуктами. Теперь-то уж дети подземелья не дотянутся.

      Он опять прилег на раскладушку и открыл книгу.

      «– Привет Избавителю! – ревом возгласил хор. – Смерть Крысолову!

      – Смерть! – мрачно прозвенели женские голоса.

      Отзвуки прошли долгим воем и стихли. Не знаю почему, хотя я был устрашённо захвачен тем, что слышал, я в это время обернулся, как на глаза сзади…».

      Сергей Михайлович тоже обернулся. В дыре было тихо. От недавней выпивки и приятной тяжести пельменей потянуло его в хорошую мужскую дрёму. Опять не хватило сил выключить свет. И приснились ему крысы, а когда поздним вечером разлепил он веки – показалось, что ещё спит, ибо крысы не торопились покидать вместе с призрачными сновидениями надежно осязаемую явь. Живее всех живых, поцокивая коготками, пять или шесть тварей прыгали на стену, под гвоздь, где висела авоська с хлебом и салом.

      Прыгали они вразнобой – какая выше, какая ниже, падали на пол и удрученно всхрюкивали. Сергей Михайлович собрался запустить в нахалок сапогом, но вдруг почувствовал, что не испытывает омерзения. Стало даже интересно: достанут они авоську или нет. Сергей Михайлович пошевелился, раскладушка рыпнула, крысы тут же порскнули в дыру, повизгивая и подталкивая друг друга. Учитель подумал: вернутся. Прошло несколько минут. И вдруг холодок прошёл по спине, он понял, что на него смотрят. Сергей Михайлович окаменел. В углу показалась крыса, села на задние лапы и огляделась, смешно поводя редкими усишками. Потом она повернулась к норе и пискнула. Да еще и морду опустила. Ну, кланяется, подумал Сергей