Сердце Дракона. Светлана Серов

сила.

      – Да не принц я, – с сомнением сказал Джоди, – Какой я принц?

      – Мы этого не знаем, – сказал Ганс.

      Офицеры вокруг принялись усиленно кивать и шумно подтверждать слова Ганса.

      Поняв, что его обманули, Джоди тяжело выдохнул. Забыв приличия, он резко развернулся и, мрачный до невозможности, отошел к столу, заваленному чертежами. Он сел, демонстративно отвернувшись ко всем спиной. Облокотившись о стол, он запустил руку в густую шевелюру и стал водить пальцем по поверхности стола.

      – Что, расстроился? – спросил Ганс, подходя к нему.

      – Вы, взрослые, только обещать умеете, – буркнул в ответ Джоди. Он больше не был расположен к разговорам.

      – What kind of accent do you have? – не отступал Ганс.

      – У меня нет акцента, – опять буркнул Джоди, – Это у тебя акцент.

      Через час Ибрагим по велению царя ехал к хибаре китайца. Приказано было вызнать все про мальчика, но Ибрагим, вспоминая свою встречу с китайцем, сомневался в успехе этой затеи. Рядом с ним скакал его друг Ганс Штрухенбах.

      При дневном свете лачуга китайца не казалась такой уж заброшенной. Вдали пели петухи, мычали коровы, и жизнь вокруг придавала вросшему в землю дому более жилой и приличный вид. Даже полузасохший дуб выглядел живым и тянул вверх зелеными листьями остатки своих пальцев.

      Внутри никого не было. Ибрагим заметил, что с топчана в углу исчезли цветастые лоскуты, и он стоял старый, ветхий и голый. На стене сбоку Ибрагим увидел подобие картины, которую в первый раз не заметил. Над выцветшим, едва видным нарисованным огнем висел такой же выцветший котелок. Картина шла от пола до низкого потолка.

      – Никого, – сказал Ганс.

      – Никого, – подтвердил Ибрагим.

      – Смотри-ка, – Ганс из-под топчана вытащил огромный саквояж.

      Они открыли его. В саквояже были детские вещи и обувь.

      – Похоже, это наше, – сказал Ганс и вытащил из-под топчана заплечную сумку. Это была необычная заплечная сумка, во всяком случае ни Ганс, ни Ибрагим такой никогда не видели. Она была яркого синего с красным цвета и очень аккуратная, как будто сшитая на заказ. Лямки были широкие, из того же необычного материала, что и сама сумка.

      Они вытряхнули содержимое на стол. Там были какие-то безделушки, мячик, поломанные часы без стрелок.

      Мячик был не совсем обычный. Светло-зеленого цвета с вдавленными белыми полосками, на вид словно сделанный из бархата, но твердый, он отскакивал от пола так, как будто его дергали вверх за невидимую веревочку. Ибрагим и Ганс разглядывали его, стараясь понять, из какого материала он сделан.

      – Похоже, мы ничего не узнаем, – сказал наконец Ибрагим, убирая вещи обратно в заплечный мешок, – Я сейчас прикажу отвезти все это ко мне домой, и давай возвращаться на корабль.

      Они вышли, и Ганс уже вскочил на коня, но тут Ибрагим вернулся в хибару.

      Он подошел к столу и, проклиная себя за глупость, положил под чашку, стоящую на столе, рубль. Потом он повернулся и быстро вышел обратно.

      – О, мои вещи! – обрадовался Джоди, когда они поздно вечером вошли в дом Ибрагима.

      Еще