Тени. Книга вторая. Марья Тралялянская

постучали тихо, но я отчего-то вздрогнула. Затем, опомнившись, подошла и заглянула в глазок.

      – Кто?

      – Посылка для Джоконды Розенберг, – мужчина за дверью приподнял коробку, чтоб ее было видно, – написано вручить лично.

      Я открыла дверь.

      – Джоконда Розенберг – это я.

      Мужчина сделал шаг назад, разглядывая меня.

      – С вами все в порядке?

      – Да, конечно, – я улыбнулась и потянулась к коробке, но курьер, взглянув на мои руки, почему-то прижал коробку к себе.

      – А вы можете… Показать документ?

      – Конечно, – усмехнувшись, я прошла в комнату за сумкой, а когда вернулась, курьер стоял в прихожей и что-то писал в своем мобильном.

      – Вот мои права.

      Казалось в этот день ничто не могло испортить мне настроение.

      – Я только что вызвал полицию, мадам, все в порядке, – едва слышно проговорил он, – пойдемте со мной, дождемся на улице.

      Я даже сразу не поняла его слова. Они утонули в плотном тумане сознания.

      – Что вы сделали? – голос мой тоже пропал.

      – Вызвал полицию, – мужчина обнял меня за плечи, но я вырвалась.

      – Да как вы смеете ко мне прикасаться?!

      Мне казалось, что я кричу, но это скорее был шепот, голоса своего я не слышала. Вода в ванной продолжала литься и Тобиас что-то весело напевал.

      – Мадам, он вас не тронет, – курьер говорил тихо, стараясь вытеснить меня за дверь, – пойдемте, полиция уже в пути.

      Я не помню, как в моей руке оказался нож. Доктор сказал, что на нем мои отпечатки.

      Помню только грустные глаза Тобиаса, его взгляд из-под мокрой длинной челки, слова «ты все испортила» и темный, быстро удаляющийся силуэт на лестнице.

      Доктор сказал, что будет мальчик. Конечно, прекрасный Тобиас младший. Рука моя, не останавливаясь, гладит живот, а малыш толкается внутри и такое умиротворение вокруг, прямо как вчера. Жаль, папа не рядом, да?

      Я попросила принести сюда мою картину, окно. В этой палате нет окон. Только кушетка и стул, прикрученный к полу.

      Только я и угрюмый психиатр, терзающий между пальцев кусок алой нити.

      Лицензия на убийство

      – Квартира три ноля шестнадцать, уровень шесть, – проговариваю в устройство, – лицензиат Никифоров Андрей Викторович, возраст двадцать лет.

      «Ожидание идентификации» высвечивается на экране мобильного валидатора.

      Из-за двери слышны крики и музыка: празднование двадцатилетия, видимо, в самом разгаре. Зажимаю кнопку звонка и жду. Огонек на валидаторе терпеливо горит желтым. Спустя пару минут из-за двери показывается веселый подвыпивший, с виду, школьник.

      – А, – протягивает он, – драсьте.

      – Никифоров Андрей Викторович? – спрашиваю парня.

      – Ага, я, – он радостно машет густой черной гривой и икает.

      – Айди, – выставляю перед собой валидатор и жду, пока он вспомнит, в какую руку вшит чип.

      Подмывает напомнить, что мужчинам вшивается в левую,