Своих не бросаем. Век двадцать четвертый. Олег Белоус

голос капитана был ровен и бесстрастен.

      Поймал в крестик целеуказания ближайшую цель. Синие, как море, глаза сузились, мысленно скомандовал: «Огонь!»

      Дрон рассыпался огненным облаком металлических и пластиковых осколков.

      – А, попал! – крик полон задора и дикого восторга, – Попал! Попал! Я Бог войны, суки!..

      Дальнейшее сражение слилось для Владимира в мельтешение в виртуальном пространстве красных огоньков вражеских дронов и ракет, хаотично маневрирующих, пытаясь сблизиться с человеческой эскадрой и частыми стробоскопическими вспышками взрывов. Смыслом существования была месть и он, наконец, смог утолить ее.

      Угольно-черное, налитое абсолютной тьмой пространство часто полосовали лазерные лучи, комками плазмы разлетались корабли.

      Он ловил вражеские аппараты в перекрестье целеуказателя и стрелял, стрелял и стрелял.

      Что-то орал. И безумный, издевательский смех, когда очередной дрон исчезал в яркой вспышке.

      И в прорези оскаленных зубов ядовито искрилась слюна.

      А дроны и ракеты вновь и вновь появлялись, упорно пытаясь пробиться к «Гремящему». Он едва успевал перехватывать очередного механического камикадзе. И казалось этому безумию нет конца.

      И какофония боя в эфире.

      – Говорит капитан, потеря запасного электроснабжения центрального поста, электрикам немедленно разобраться и восстановить!

      – Есть!

      – Потеря управления элеватором дронов!

      – Перейти на запасную цепь!

      – Есть!

      – Батареям сконцентрировать огонь по кораблям в квадрате 26-8. Повторяю! Батареям сконцентрировать огонь по кораблям в квадрате 26-8.

      – Вас понял, исполняю!

      Момент ядерного взрыва он не помнил. Миг тому назад он азартно ловил в перекрестье целеуказателя очередной дрон. А потом тело сотряс сильнейший удар… и все исчезло.

      Сознание включилось неожиданно. Рывком. Ему показалось что всего через миг открыл глаза. Он лежал в незнакомом помещении на полу, а над ним и, спиной, стоял космонавт в скафандре незнакомой конструкции. Что за чушь? – подумал он. Откуда новая конструкция?

      В глотке словно поселился местный филиал Сахары. Невыносимо болела голова. Он открыл рот, чтобы попросить воды, но из горла вырвался только слабый хрип.

      Незнакомец в скафандре видимо услышал, рывком повернулся и Владимир увидел за прозрачным пластиком шлема темнокожее лицо с большими заостренными треугольными ушами, удлиненную челюсть с оскаленной пастью и мощными кривыми клыками.

      Человек смотрел в лицо своего самого страшного и непримиримого врага– волфа. По спине потекла холодная струйка пота.

      ***

      Десять пленников в оборванной одежде, в которой только опытный взгляд мог опознать донельзя заношенную и рваную военную форму, мчались, тяжело дыша, по узкой звериной тропе по первобытным джунглям планеты, даже название которой они не знали.

      «Хлюп, хлюп» – при каждом шаге нога погружалась в полусгнившие